Зависть: теория социального поведения

В той же самой степени, в какой англосаксонская культура уважает и ценит частную жизнь, эгалитаризм американской политики пробудил рессентимент по отношению к ней. И сегодня любой, кто достаточно долго прожил среди американцев, не может не видеть, как сильно многие из них еще боятся вызвать у других подозрение в том, что они чересчур охраняют свою частную жизнь. Насколько это возможно, они стараются показать, что им нечего скрывать. Если проехать после наступления темноты через населенный средним классом пригород, то можно увидеть множество семей в не прикрытых занавесками окнах гостиной или столовой, делающих их похожими на золотых рыбок в аквариуме. За некоторым исключением, современные американцы до сих пор избегают окружать свои дома заборами и живыми изгородями, во всяком случае такими, которые могут полностью скрыть дом от чужих глаз. В некоторых городах такие изгороди даже специально запрещены.

В Америке есть одна профессия, где, по сравнению с остальными, особенно очевиден вызванный эгалитарными причинами страх человека показаться злоупотребляющим уединением, в данном случае естественным и необходимым; это профессия университетского преподавателя, которая в наши дни в высшей степени ориентирована на эгалитаризм. Ни один из преподавателей не стал бы отрицать, что лучше всего заниматься интеллектуальным трудом, и в частности постоянным написанием академических статей, – а это то, чего от него в Америке ожидают в большей степени, чем в каком-либо ином месте, – когда никто не мешает тебе сидеть за столом, не отвлекает от занятий и не наблюдает за тобой. Но одна из отличительных особенностей американского университетского кампуса состоит в том, что двери кабинетов преподавателей и профессоров открыты настежь. Если, спеша закончить работу, кто-то из них с тяжелым сердцем решает закрыть дверь, он делает это с острым чувством вины, оправдывается перед студентами и коллегами перед тем, как сделать это, а кроме того, вешает на дверь записку с извинениями.

Иногда может случиться так, что заведующий кафедрой, обеспокоенный тем, что преподавателей отвлекают от работы их разговорчивые студенты и коллеги, рекомендует придерживаться принципа закрытых дверей. Но почти никто не может решиться на это, ведь мотивы его поступка сразу начнут обсуждать за его спиной.

Чтобы по достоинству оценить значение этого обычая, следует учитывать, что почти в каждом американском университете ожидается, что преподавателя можно найти в его кабинете каждый день с 9 до 17 часов, даже если в этот день у него нет лекций и семинаров. Принуждение к открытым дверям затрагивает значительную часть времени, когда он может заниматься интеллектуальным трудом.

Осторожная попытка выяснить мотивы этой фобии по отношению к частной жизни приводит к обнаружению глубоко укорененного желания не быть неравным, не считаться гордым, скрытным, необщительным и даже слишком продуктивным, – короче говоря, желания избежать зависти кого-нибудь другого, кто недостаточно дисциплинирован, чтобы работать, и только рад отвлечься от своих занятий. Совсем недавно деликатный вопрос о социальной психологии частной жизни, включая проблему закрытых дверей в американской культуре, анализировали Барри Шварц и Эдвард Т. Холл[459].

Эта особенность повседневной жизни американцев проливает свет на многие другие мотивационные комплексы американской демократии и американского общества; однако сейчас нам следует рассмотреть ее в ином контексте, в контексте сравнительной культурологии и, кроме того, в контексте философии.

Мартин Бубер и кибуцы

Начнем с того, что может показаться парадоксом: созданный Джорджем Оруэллом в романе «1984» жестокий портрет коллективизма показывает государство, запрещающее всякое подобие частной жизни и желание уединиться, которые считаются тяжелым преступлением. С другой стороны, в трудах такого известного своим идеализмом философа, как Мартин Бубер, мы находим места, где он призывает к контролю за частной жизнью и ее искоренением, правда, это должно быть добровольным. Двадцать лет назад, когда в кибуцах еще не выросло новое поколение и они могли считаться зародышем будущей коммунальной структуры, Мартин Бубер написал, со ссылкой на эти эгалитарные общины, фразу, правдоподобие которой возрастает в свете вышеизложенных американских особенностей. Согласно Буберу, реальная проблема выживания кибуцного движения связана не с отношениями индивида и идеи, а также не с отношениями индивида и общины или индивида и его работы, а с межличностными отношениями. Под этим Бубер не имеет в виду что-либо столь простое, как утрата частной жизни при переходе от маленького кибуца к большому: