Завоевать сердце гения

Не знала о наличии таких особняков на горе. Мы жили в городе, и я мало интересовалась окрестностями в ту пору. А все мои одноклассники тоже были из среднего класса, потомственных аристократов, таких как Роберт, в моем классе точно не было.

Роберт толкнул массивную дверь, выкрашенную белой краской, и вошел первым. Щелкнул выключателем, но огромная трехъярусная лампа в холле никак не отреагировала. Я оглядела огромный холл, заставленный мебелью, укрытой чехлами. Такое ощущение, что мы вломились в музей.

– Электричества так и нет, – сказал Роберт. – Я успел позвонить в контору, но они, похоже, сегодня уже ничего не сделают.

– Как давно ты приехал? – спросила я, стоя почти на пороге. С меня ручьем текла вода.

– Часа два назад. – Роберт оглянулся, а я развела руками, указывая на натекшую с меня лужу. – Да плевать, Денни. Нужно срочно переодеться. Идем.

Он потянул меня влево, толкнул запертые створки дверей. Здесь было темнее, окна почти полностью скрывал плющ. Вроде столовая, в центре которой огромный темный стол, явно родственник того столу, что Роберт заказал в мою спальню в доме на Манхэттене. Вот откуда у него тяга к антиквариату.

Вокруг стола дюжина стульев в чехлах, а в буфетах с пыльными стеклянными дверьми полки прогибаются от количества посуды. Воздух спертый, сухой и пыльный. Тишина угнетает, только за окном шелестит дождь, пока капли барабанят по плющу.

Роберт, точно зная, куда идти, пересек столовую и двинулся дальше.

Теперь мы оказались в кабинете. Здесь пыли было еще больше, а я узнала картины на стенах. Они цветные, но эти мазки кисти ни с чем не перепутать – их явно создал Роберт.

– Они твои? – спросила шепотом.

Теперь мне кажется, что мы воры в погоне за антиквариатом.

– Все картины в этом доме только мои. Их тут столько, что топить ими можно. В детстве я только и делал, что стоял у мольберта.

Вазы, статуи, чучела на стенах – все погребено под слоем пыли, как будто дом оказался в центре песчаной бури. Разве в доме давно никто не живет?

– Когда умерла твоя мать?

По ощущениям из-за слов смотрителя, это случилось недавно.

– После публикации интервью Клио, – бросает он, не оборачиваясь.

Я спотыкаюсь словно о невидимую преграду. Стало ли то интервью причиной ее гибели? Ведь Клио рассказывала ужасные вещи. И если мать Роберта хватил удар из-за этого… То можно ли считать, что я отомстила? А почему он не злился на меня из-за интервью?

– Интервью здесь не причем, – говорит Роберт тихо. – Расслабься, Денни. Она болела.

Он пересекает еще несколько комнат, и становится жутко от осознания, насколько огромен дом. Здесь могли бы жить призраки, но больше похоже на то, что мы с Робертом привезли их с собой.

Наконец, он останавливается в крохотной, по меркам дома, комнате. С кроватью, камином и креслом.

– Гостевая спальня, – сказал он. – Раздевайся, а я сейчас найду одело. Боюсь, здесь нет нормальной одежды.

Мне страшно оставаться здесь одной, и Роберт читает это в моих глазах. Показывает на двери, такого же цвета, как и стены, оббитые деревянными панелями, за которыми и оказывается узкая гардеробная.

Он на ходу сбрасывает кожаную куртку, а следом промокшую футболку, оставаясь только в жестких кожаных штанах.

Мокрый батник прилип к телу. Стащить его сложно, но без него мне становится еще холоднее, под ним у меня только бюстгальтер, но и он полностью промок. Роберт появляется вовремя с охапкой одеял. Замечаю на нем какую-то бесформенную и выцветшую футболку со Звездой Смерти. На черной ткани белые разводы, словно от пятновыводителя.

Смотрю на него во все глаза. Еще не видела его в такой ужасной одежде. Которая, черт возьми, его все равно вообще не портит.

Роберт набрасывает мне на плечи плед, закутывает в него и говорит, перехватывая мой взгляд:

– Я когда кисти отмывал в растворителе, то сушил их этой футболкой. Когда-то ее носил мой отец. Тогда она казалась мне просто огромной, даже не представлял, что когда-то придется ее надеть. Не знаю, откуда она вообще здесь и как уцелела.

Ни один из нас не думал, что так все повернется, думаю я. Он стоит прямо передо мной, его руки на моих плечах. А я в его заброшенном доме – и это еще один «привет» из детства. Роберт, судя по всему, не собирался сюда возвращаться.

– Нужно растопить камин. Для этого мне придется уйти в гостиную, я видел там дрова. Ночью обещали заморозки, и других способов согреться нет.

Есть, чуть не ляпнула я. Поэтому просто киваю, когда он спрашивает, смогу ли я дождаться его здесь сама. Роберт уходит, обещав достать свечи и еду.

Джинсы нужно снять как можно скорее, пока из-за них не отсырела и кровать, на которой сижу. Когда Роберт уходит, раздеваюсь полностью. Подхватываю свою и его одежду и развешиваю на спинке единственного стула и на дверях в гардеробную. Заглянув в полупустую гардеробную, пропахшую сыростью и лавандой, нахожу простыню, полотенце и еще одну футболку. Найденное полотенце узкое, но сойдет и это.

Пытаюсь обсушить волосы, чтобы с них хотя бы не текло.