Завтра наступит, я знаю

Жаркая волна так и опалила Регине щеки. Кажется, она вспыхнула, как девчонка. От смущения. От затаенной радости.

И опять растерялась, потому что совершенно не была готова к подобным откровениям.

Так и не найдя, что ответить, она просто взяла оборотня за руку и осторожно пожала. «Я понимаю». И словно камень свалился с души. У нее даже хватило выдержки улыбнуться — она надеялась, что ободряюще. Реджи криво усмехнулся уголком рта, будто и его почему-то перестали слушаться лицевые мышцы, и погладил ее пальцы.

До самого крыльца, до того момента, как открыла входную дверь, она чувствовала его страдающий взгляд…

Перешагнув порог, торопливо зашарила по карманам. Подаренный флакон оказался на месте. И уже не пустой: в нем перекатывалось не меньше дюжины знакомых голубоватых кристаллов. Что-то звякнуло возле раковины. Кувшин с водой и наполненный стакан на серебряном подносе…

И вкус у воды с голубыми капсулами был знакомый, освежающий…

Рина покосилась на оставшиеся шесть кристаллов — и сунула флакон в карман. Магомедицина — это замечательно, и огромное ей спасибо. Но надо и самой справляться, правда ведь? Так что увлекаться помощью не стоит.

Она прислушалась к тишине — и снаружи, и внутри себя. Внутренний голос наконец заткнулся. Где-то тикали часы, за окном щебетали птицы… Под ее ногой деликатно скрипнула первая ступенька винтовой лестницы. Вторая… Обрадованно распахнулась дверь спальни.

Уголок одеяла был приглашающе отогнут.

Сейчас бы еще, как в лучших традициях викторианского быта, обнаружить на постели шелковый конверт с батистовой ночной сорочкой; но до такого уровня умный дом, увы, пока не мог подняться. Гардеробную и комод только предстояло заполнить женскими вещами. Не беда. Всему свое время.

А будет ли оно, это время? Или…

Вдруг завтра на этих простынях не останется никого и ничего, лишь горстка радужной пыли?

— Ни фига! — зло сказала Регина. — Завтра — будет! Потому что я так хочу! Вот.

И как-то сразу успокоилась. Мысли — это одно, а вот высказанное вслух, да еще громко, внятно слово всегда оказывается сильнее. Особенно если выскажешься так, что в ушах зазвенит от собственного убеждения.

Оставшись в трусиках и блузке, она нырнула под одеяло. По-хорошему, надо было бы наведаться в душ, но… глаза закрывались сами.

«Место Силы, надо же, — еще успела подумать. — А по мне — просто Дом. Тот самый, в котором и стены помогают… Здравствуй, Дом!»

Сон накрыл ее мягким темным пледом.

* * *

…А вот пробуждение оказалось ужасным.

Сперва ей показалось, что проснулась она от холода. Впрочем, немудрено замерзнуть, оказавшись голышом, прикрытой простыней, и не в уютной спальне, пронизанной светом, а в полутемном помещении, похоже, насквозь продуваемом сквозняками. Границы его таяли в необозримом пространстве, а зрить, собственно, удавалось не так уж и много — лишь то, что попадало в поле зрения. Отяжелевшая голова отчего-то не желала поворачиваться.

Закричать, позвать хоть кого-либо мешала застрявшая в горле дурацкая трубка. Да и… губы не шевелились. Поблизости запищал какой-то прибор. Звук показался знакомым… Реанимация!

Но как она здесь очутилась?

Или вовсе отсюда не выбиралась после инсульта? Пришла в себя лишь сейчас, а все скорбные происшествия — и обобранная квартира, и двойник на похоронах Игоря, и храм Ану-бисса — всего лишь игры разума, вздумавшего устроить целое представление, пока медики шпигуют бездыханное тело катетерами, вентиляционными трубками и датчиками? И теперь, наконец — финал, добро пожаловать домой?..

От уголка левого глаза по виску побежало что-то теплое. Она часто задышала, пытаясь унять слезы. Ей бы радоваться, что жива, но… Было мучительно жаль всего, что вместе с беспамятством ушло в пропасть небытия. И нового мира, в котором она смогла повернуть колесо судьбы, плюнуть на грозные предостережения — ведь ее упорно называли Тенью и прочили не слишком большой век, если не возьмется за ум! — и начать жизнь с чистого листа; жаль расставания с обаяшкой оборотнем, успевшим, признаться, покорить ее сердце… А как же без нее Дом, чудесный, уютный и заботливый? А город с утренними фонтанами? А чудачка Тересия? Как это было зримо, ярко… Ни разу еще ей не снились такие долгие, но главное — цельные, последовательные, логичные сны.

Привыкшие к полусумраку глаза опознали несколько датчиков пожарной сигнализации на потолке. Один из них сидел в креплении косо, будто собрался выпасть, да так и завис в раздумьях. Точно. Именно здесь она и лежала, пока ее не перевели в общую палату…

Стоп.