Завтра, послезавтра…

В самый разгар ужина Булыжник вдруг ехидно ухмыльнулся и что-то показал Сальваторе, а тот побледнел, вскочил из-за стола и бросился на него с кулаками. Скинул Булыжника со стула и давай его молотить. Тереза схватила Сальваторе и оттащила его от обидчика. Но тут уж Булыжник бросился на Сальваторе, а у того в лице ни кровинки… Терезе с трудом удалось увести брата на гумно.

Что случилось? Антонио ничего не понимает. Сальваторе паренек вспыльчивый, но не злой. Раз он так рассвирепел, значит, на то есть серьезные причины.

«Чего это они вдруг подрались?» — недоумевают хозяева и гости.

«Зачем дон Антонио тоже на гумно пошел? Что теперь люди подумают?» — огорчается Тереза.

«Лучше мне было остаться в доме, — мелькнуло у Антонио. — А то Терезу в неловкое положение поставил».

— Что с тобой, Сальваторе?

В ответ Сальваторе лишь крепче сжал кулаки да яростно стукнул ногой о землю.

Терезе надо самой все объяснить Антонио, иначе учитель ее и Сальваторе за невеж посчитает.

— Булыжник приходил к нам третьего дня и увидел Роккино, — объясняет Тереза.

«Какого Роккино? A-а, того зайчонка. Значит, он еще жив. Уцелел-таки».

— Так зовут зайца, которого спас Сальваторе, — добавляет Тереза.

— Я знаю, Тереза, отлично знаю.

— Вошла я в комнату и вижу — Булыжник зайца в руках держит. «Наконец, говорит, дождались, ваш Роккино жирный да гладкий стал. Самое время его изжарить». Еле бедного зайчишку отняла.

Оказывается, Сальваторе все время прятал зайца у себя дома. И Тереза ему помогала.

— А сейчас за столом Джузеппе сунул кусок мяса в рот и промычал: «Вот так же, Сальваторе, я твоего любимого зайца слопаю», — поясняет Тереза.

«Ну и негодяй этот Джузеппе! — подумал Антонио. — Мне ведь тоже этот зайчишка дорог. Он был моим единственным другом, теплым живым комочком, который лежал у меня за пазухой в ту ночь, когда я воевал с мышиными полчищами».

— Если он Роккино хоть пальцем тронет, я его убью, этого проклятого Булыжника! — вне себя крикнул Сальваторе.

— Сальваторе по ночам мечется, стонет.

Сказав это, Тереза покраснела и робко взглянула на Антонио. Видно, хочет, но не решается сказать ему нечто очень важное.

«Был бы ты мне родичем, двоюродным братом, ну хоть кумом, — в смятении думает Тереза, — тогда бы я могла без утайки рассказать тебе обо всем, что у меня на сердце».

«Говори же, Тереза, говори смело. Я для этого и пришел сюда. Теперь я понимаю, что ты мне дороже всего на свете. Говори же, Тереза!»

— Сальваторе по ночам кричит, мечется, стонет. А потом весь в поту просыпается. Приходится лампу зажигать и успокаивать его.

— Неужели? А с ним раньше такое случалось?

Тереза отрицательно качает головой. Ее золотистые волосы разметались по лицу.

— А еще дедушка у нас занедужил.

Тереза, наверно, с ума сошла. Разве можно открывать чужаку семейные тайны? Но разве Антонио чужак?

— Дядюшка Винченцо болен?

— У него желтуха. Он весь пожелтел, точно лимон. А с недавних пор ему совсем плохо стало.

Тереза снова умолкла, потупилась.

«Значит, у дядюшки Винченцо желтуха. Конечно, это не очень-то приятно, но по твоим глазам, Тереза, видно, ты хочешь сказать мне и о чем-то другом. Хочешь, но не решаешься. Ну, не бойся же, Тереза!»

— Дедушка по вечерам подзывает к себе Сальваторе и долго не отпускает от себя. Он боится смерти, и ему страшно оставаться одному.

— Тереза… Ты что тут делаешь?

Голос у Феличе злой, а лицо такое, что он вот-вот бросится на Антонио с кулаками.

— Феличе, скажи своему брату, чтобы он больше не приставал к Сальваторе.

— Что-то ты за Сальваторе заступаться стала? Вон у Джузеппе до сих пор по его милости кровь из носа идет.

Сальваторе впервые улыбнулся краешком рта.

— Иди домой, Тереза.

Феличе упорно не подымает на Антонио глаз. Тереза обернулась и взглянула Антонио прямо в лицо. И хоть она тут же отвела глаза, Антонио прочел в ее взгляде ласковую молчаливую мольбу. Лишь на миг она одолела свою робость. Антонио понял — Тереза верит в него. Она ждет, что он не отступит и сразится за нее с Феличе. Что же делать? Антонио прежде надо справиться с собой. Ведь чувство к Терезе все сильнее захлестывает его, и он явно не в силах совладать с собой. Что его ждет? Лучше об этом не думать.

— Сальваторе, поди-ка сюда.

Мальчик нехотя подходит. Он устал и бледен. Весь день он полол в поле.

— Что тебе снится по ночам?

Сальваторе отшатнулся и в страхе поглядел на Антонио.

«Все-то учителю надо знать».

— Ничего мне не снится.

Дверь дома распахнулась, и на ток вышли мужчины, чуть подвыпившие, разомлевшие от сытной еды.

— Давайте сыграем в «кто сильней».

Все встают в большой круг. Каждый кладет руки на плечи соседа. Черные рабочие руки с землей под ногтями. Мужчины снимают рубахи и остаются в стиранных-перестиранных грубых майках, насквозь пропитанных угольной пылью, золой, по́том. У многих майки заботливо заштопаны и починены.

И вот уже первый круг приготовился к состязанию. Неожиданно налетает ветерок, подымая с земли сено, сухие стебли сорняков, срывает у девушек платки с головы.