Завтра. Сборник коротких рассказов

Вдруг гидрофон замигал. Йон прислушался. Сначала он ничего не слышал, но прибор отчетливо выводил данные о присутствии звука. Он торопливо заглушил мотор, и лодка погрузилась в тишину. Лишенная управления, она беспрекословно повиновалась более мощной силе океана, и, двигаясь с ним в унисон, убаюканная, проваливалась в сладкий сон. Постепенно Йон смог разобрать вибрирующий гул. Он мелко дрожал на невероятно низкой частоте, и эта игра низкого с высоким заставляла внутренности Йона нервно пульсировать в ответ. Звук поднимался волнами, наращивая темп и громкость, он шел прямо в уши, минуя старые наушники, лодку, океан. Йон полез в сумку и достал еще один аппарат. Он опустил его в воду и нажал кнопку на конце шнура, который уходил вслед за прибором. Датчик мигал. Это означало, что у него получилось.

Йон в точности не знал, какое послание в этот миг родилось от его самодельного прибора и невидимым пассажиром отчалило от борта его лодки, да это было и не важно. Он был уверен, что тихий клич его непременно достигнет своего адресата. Он должен знать! Каждый должен знать. И он тоже. Без этого нельзя жить на свете. Невыносимо знать, что тебя никто не слышит.

Светлеющий сумрак утра, лелеющего последние пятна темноты, нес его шепот. Он уносил его за бескрайний, запотевший горизонт, за таинственные, северные фьорды, сквозь невидимые извороты темно-лиловой воды, что колпаком укрывает тайны всех океанов на свете. Хранителем оберегая слова, что каким-нибудь, слишком темным и отчаянно одиноким вечером достигнут, наконец, своего назначения на частоте 51,75. Долетят, заставляя замедлить свой вечный поиск и замереть от удивления самого одинокого кита на планете. И навеки свяжутся две затерянные в океане времени души, чтобы разбить вдребезги саму лишь мысль о бесполезности, о случайной ошибке в геноме, о природном недоразумении. Нет никакой ошибки. Частота 51,75 существовала всегда. Она ждала, быть может, миллионы лет, чтобы проявиться в тот единственно возможный момент, когда появится кто-то, сумевший отыскать в глубине своего сердца простые слова, что должен услышать каждый:

– Я тебя слышу…

Почему?

Почему она смотрела на них? Ведь она уже выпила два бокала расслабляющего красного, а после такой дозы ей обычно не хочется ни на чем концентрировать свое внимание. Но, несмотря на терпкий привкус во рту, она продолжала смотреть на них, сидящих напротив, за столиком на двоих с горящей свечой в бокале. Почему?

Ведь они не были похожи на них с мужем. Даже в молодости. Она взглянула влево через стол: так и есть – сидит, носом в газету, даром что вечер субботы и паб забит до отказа. Читает с упоением, словно один. Да, они не смотрят друг на друга, как те двое. Но разве это возможно, смотреть друг на друга тридцать с лишним лет подряд? Не стоит внимания каждая новая морщинка, чтобы вот так с упоением, не отрывая взгляд… Эти были еще молоды… И она все равно на них смотрела. Почему?

Ведь они все равно не заметили бы тетку в удобной, вязаной кофте. Она для них часть стула, на котором сидит. Не стоят внимания те, кто точно знает, во сколько кончится их вечер. А для этих двоих он только начался. Для них он – прелюдия к ночи. Где они проведут ее? Ей было тяжело даже думать об этом. Представлять, что ей пришлось бы принимать любовь, горячим потоком льющуюся из чьих-то глаз, отдавать кусочек души взамен (как же без этого!), позволять вот так же держать свои руки, пока не занемеют… «Как же это, наверное, утомительно!» – думала она. Она сочувственно вздыхала, но не могла оторвать взгляд от столика напротив. Почему?

Ведь что может быть приятнее, чем уснуть и проснуться в собственной постели? Знать, какое блюдо будет подано на стол к ужину, самой об этом позаботиться. Сходить на рынок, выбрать продукты, простоять у плиты два часа, но зато получить благодарность своих близких. В этом и есть прелесть зрелости – когда у тебя много времени, и ты не тратишь его впустую. А что у этих двоих? На уме одни вечеринки, беспорядочный сон и постоянные склоки, необходимость притираться друг к другу, привыкать. Суета. Она бы ее не хотела. И все же она смотрела. Почему?

Ведь есть вещи гораздо интереснее! Например, ее сад. Скоро зацветут пионы и все остальные цветы, и у нее совсем не останется свободного времени. Её наперебой будут приглашать на выставки и конкурсы, она будет принимать заказы и собирать чудесные букеты! Целые месяцы насыщенной жизни впереди. А у них на столе эти жалкие цветы, вянущие без вазы уже битый час. Ясно, что этим двоим не до них! И ей не должно быть дела до этих цветов и этой пары. Ее глазам уже больно, и в носу почему-то защипало. Но она все равно продолжала смотреть на столик на двоих с горящей свечой в бокале. Почему?

Сигареты