Завтра. Сборник коротких рассказов

– Тогда слушайте. Как я и сказал, мы сдаем вам «Сердце 7.0» в аренду на срок в пятьдесят лет, – он читал по бумаге, которую держал в руках. – Вы обязаны соблюдать все условия, прописанные в договоре, который вы подписали до того, как лечь на операцию. В нем указано, что вы обязуетесь неукоснительно следовать всем правилам эксплуатации аппарата, предоставленного вам в возмездное пользование за сумму, указанную в договоре. Для этого вы обязуетесь не превышать положенные нормы использования: а значит, ограничить, а точнее, полностью исключить занятия любой спортивной деятельностью, включая быструю ходьбу. Это необходимо для того, чтобы запас прочности не вышел раньше положенного срока, заявленного нашей корпорацией. За несоблюдение правил вы обязуетесь выплатить пеню, составляющую третью часть стоимости операции и вторую часть стоимости имплантированного органа. А это немало! Но дело даже не в деньгах, мистер Кит, в конце концов, у вас их никогда не было, у меня указано, что операцию оплатила ваша страховая компания, – доктор оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на пациента. – Все дело в том, что «Сердце 7.0» имеет ограниченный, предусмотренный заводом-изготовителем, запас сокращений, и в случае превышения нормы их расходования, вы собственноручно воруете у себя месяцы и даже годы жизни. Но пациент вы опытный, и проблем у нас с вами не возникнет: как я понял из медицинского заключения и как смог визуально оценить на операционном столе, ваше сердце было вашим последним естественным органом?

Пациент кивнул и ответил:

– Да, кроме мозга, все внутренние органы заменены на киборг-версии.

– Замечательно! Это значит, что теперь продолжительность вашей жизни увеличена до максимально возможных пределов. А значит, все зависит только от вас. Заботьтесь о вашем сердце и не нагружайте его больше, чем это разрешено законом, – доктор подмигнул. – А теперь самое главное: здесь мы подходим с вами к вопросу, почему, собственно, вам было дано разрешение на операцию. Просто, чтобы еще раз уточнить: вы заявляли ранее, ваш образ жизни исключает малейшую любовную привязанность и полнейшее отсутствие причин, способствующих ее возникновению. Это так?

– Все верно. Я живу один, никогда не был с женщиной, а родителей не знаю, я вырос в инкубаторе. Поэтому проявлениям любви в моей жизни места нет.

– Увы, не все пациенты могут похвастаться тем же; из-за этого нам приходится часто отказывать… К счастью, это не ваш случай, вы, как человек благоразумный, обезопасили себя от главного противопоказания – влюбленности. Это, простите мне мою резкость, самое страшное, что вы можете сделать со своим сердцем. И если со спортивными нагрузками мы еще как-то миримся, мало ли бывает случаев: кому-то пришлось убегать от грабителя или подбежать к ребенку, падающему с горки, то с делами любовными все обстоит куда хуже, и простым штрафом здесь не отделаться. Ничто не изматывает «Сердце 7.0» больше, чем влюбленность. Она учащает сердечные сокращения в десять раз, а значит, вместо пятидесяти лет вы проживете всего пять. И это только из-за влюбленности. Что же говорить о любви! В этом случае «Сердце 7.0» заработает на износ, и вам останется жить лишь год. Так что, мой вам совет, мистер Кит, – не вздумайте влюбиться! – он снова подмигнул, но тут же стал серьезным. – И упаси вас Бог – полюбить.

Внезапно дверь открылась, и в палату вошла молодая женщина. На ней был белый обтягивающий комбинезон, а глаза сияли самым модным оттенком сезона – ультрамарин.

– Знакомьтесь, мистер Кит, это Ребекка, ваша медсестра. Она будет следить за вашим выздоровлением, пока вы не оправитесь полностью, чтобы начать свою новую, счастливую и долгую жизнь!

Нейтан Кит повернул голову и взглянул на вошедшую.

Жить ему оставалось ровно 365 дней.

Отпечаток

Зашел я как-то в один музей, и среди статуй, что замерли в вечности на своих пьедесталах… «Как они, наверное, устали», – так я всегда думаю, когда смотрю на них. Ну так вот, среди них, этих полупьяных (кто знает, сколько выпил натурщик), едва честных (откуда мне знать, не наложил ли мастер чуток больше гипса, чтобы из безвольного подбородка вылепить характер)… И среди них – смотрю и не верю глазам своим: снизу, на мужской икре, там, где вздулись мышцы от напряжения, гляжу – отпечаток пальца скульптора. Срамота, думаю, это? Или роспись такая, а я, дурак, в искусстве не разбираюсь? Обошел скульптуру по кругу, ничего похожего не нашел. А отпечаток все там же, стоит, позорится.