Зажги звезду. Рассказы о красных следопытах

Нйчего особого не было в этих письмах, сложенных треугольником, писанных карандашом. Воюю, жив, здоров, чего и вам желаю. Чуть-чуть — насколько было позволено военной цензурой — о своей жизни на фронте, к которой привык, как привыкают ко всему на свете, и в которой не видел уже чего-то необыкновенного.

В каждом письме передавал привет всем-всем родственникам и знакомым. Беспокоился о семье…

Но в одном письме была написана Николаем любимая им песня «Землянка». Он хотел, чтобы ее знали все, и посылал домой текст. Читавший письмо прочитал и первые строчки песни, которую знали тогда и пели наши солдаты:

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза…

То время — и землянка, и тесная печурка, и вой вьюги наверху, и осыпающаяся от взрывов земля — то время никак не могло предстать перед глазами ребят. Но все равно они замолчали, как замолчали бы взрослые, которых эта песня в одно мгновение перенесла бы в военное время.

— А я знаю «Землянку», — сказала Зина Нафраницэ. — И запела; Кто-то подхватил.

Тихо было в музее — ничьи шаги и ничьи голоса не нарушали покоя, и во дворе было тихо. Ребята двух сел, украинского и молдавского, негромко пели старую фронтовую песню.

Они пели любимую песню Николая Курило все вместе — и гости, и хозяева, — и это было похоже на то, что ребята отдают свой долг памяти солдату, павшему за свободу их общей земли, земли, над которой взмахнула зеленым крылом сороковая после освобождения весна.

Венцом этой истории, венцом поиска красных следопытов, который начался со случайного воспоминания приехавшего в Хаджимус ветерана войны, было то, что улицу Пилотную в селе Широкое Днепропетровской области переименовали в улицу имени Николая Курило. И этим же именем назвали новую улицу в селе Хаджимус.

Медсестра с автоматом в руках

Следопыты разных сел и городов ведут поиск по-разному. Встречаясь, они делятся опытом. Широковцы с интересом рассматривали альбом с надписью на обложке «Разыскиваем… Хочу о них знать», а хозяева его рассказали историю поиска, который начался с одной фразы-строчки в этом альбоме.

Мы уже говорили, что в Хаджимус приезжает много ветеранов войны и родственников погибших. Встречают их всем селом, принимают как родных. Как тех, кто давно покинул дом и вот вернулся. Однажды приехавших разместили в школе. Лидия Максимовна попрощалась с ними, пожелала спокойной ночи… А утром не нашла в школе ни одного человека! Оказывается, только она ушла, как нахлынул в школу сельский народ и разобрал всех по домам. До- поздней ночи не прекращались воспоминания и рассказы, женщины плакали, вспоминая полегших здесь мужей и сыновей, и роднились, плача, с сельчанами навсегда…

Утром бывшие солдаты шли по селу, которое далось такой кровью: 810 жизней отдано за его свободу. Сидели в музее красных следопытов, оглядывая стенды, посвященные героям, фотографии, читали газетные вырезки о подвигах. Передавали из рук в руки альбом с надписью на обложке: «Разыскиваем… Хочу о них знать…»

Вот так и появилась в нем запись полковника в запасе Александра Ивановича Петрухнова. Он хотел, чтобы следопыты начали поиск Ксении Лопатиной, медсестры, молдаванки, человека необыкновенной храбрости.

Ксения Лопатина, — рассказал Александр Иванович, — воевала в 93-й стрелковой дивизии. В бою на Шерпенском плацдарме у 7-й батареи 100-го артполка при отражении танковой атаки кончились снаряды. Танки приближались, за ними шла пехота, а пушки молчали… Командир был ранен. Тогда-то бойцы и услышали громкий голос Ксении Лопатиной, медсестры:

— Автоматы к бою! Приготовить гранаты!

В этой схватке медсестра уничтожила дюжину фашистов, но была ранена. Лежала в госпитале, потом догоняла свою часть.

«Она, помнится, 1923 года рождения, отчество ее, кажется, Федоровна. Ксения прекрасно говорила на румынском, иногда заменяла переводчика. Воспитывалась, опять не уверен, в детдоме.

Очень прошу красных следопытов узнать об этом человеке как можно больше…»

Как начать поиск? Откуда?

Из Хаджимуса пошли письма в детские дома Молдавии. Первое — в Тирасполь: «…существовал ли ваш детский дом и до войны? Если да, не было ли в списках девочки по имени Ксения Лопатина? Во время войны она совершила подвиг…»

Ответа приходилось ждать подолгу: работникам детских домов надо было поднимать архивные документы.

Один за другим вскрывают конверты следопыты. Ответ все тот же: в списках Ксении Лопатиной не обнаружено. Не обнаружено. Не обнаружено…

Итак, в детских домах Молдавии сведений о Ксении Лопатиной нет. Начинать писать на Украину? Но ведь Лопатина говорила на молдавском!

Летом красные следЬпыты отправились в поход по местам боев 93-й стрелковой дивизии: Шерпены — Хаджимус — Кицканы — Котовск — Сэратэ-Галбэнэ. Дальше она воевала в Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии.