Здоровья кладезь — природа

А русские щи или украинский борщ, приготовленные в русской печи, — это же верх кулинарного искусства, самая полноценная пища. Аромат наваристых и всегда готовых к приему — горячих — щей несравним с ароматом щей, приготовленных на газовой плите. А пирожки — румяные и вкусные, заполняющие запахом весь дом. А хлеб! Где такой хлеб с его неповторимым вкусом и ароматом, способностью не черстветь найдешь сейчас в нашем цивилизованном и высокомеханизированном производстве?

Много можно говорить о русской печи. Но вот другой пример — русская баня! Еще одно чудо, пришедшее к нам, как и русская печь, из глубин тысячелетий. Я не буду повторять, что она дает здоровью, мы об этом уже говорили. Скажу лишь одно. Даже в таком неприглядном виде, «по-черному», с многочисленными упреками в ее антисанитарии, русская баня оказалась на поверку гигиеничнее всех современных учреждений подобного рода — коммунальных бань. Да что там бань! Русская баня по-черному превзошла по уровню гигиены — стерильности воздуха — уровень современной операционной!

Мы часто слышим об антисанитарии бытовых условий, в которых жили наши предки, но мало кто слышал и знает о том, что даже в трудных условиях жизни русский человек отстоял свою спасительницу — баню и регулярно в течение всей жизни раз в неделю посещал ее, хранительницу и дарительницу здоровья, выгоняя и усталость, и печаль, и хворь.

М. Платен в книге «Новый способ лечения» так характеризует роль русской бани для культурного развития Европы XVIII века: «Баня пользуется в России таким широким распространением, что не отсутствует даже в самой маленькой деревушке. С начала XIX века русская баня стала распространяться и в остальной Европе, особенно в Германии, настолько, что мы, немцы, говоря о русской бане или пользуясь ею, очень редко вспоминаем о том, что этим шагом вперед по пути культурного развития мы обязаны нашим восточным соседям» (СПБ, 1902).

Пища наших предков была простая и бесхитростная, но вместе с тем ценная и необходимая для здоровья, ее давала окружающая их природа — плоды и ягоды, клубни растений и корни, листья, цветки и стебли.

Что же касается рассудительности и меры питания, то и тут народ наш был на высоте, несмотря на климат, лишения и нехватки. Никто лучше простого мужика-крестьянина не знал, что и когда поесть ему и попить, какая пища лучше идет на каких работах и в какое время года. Об этом писал А. Энгельгардт в своих «Письмах из деревни» (М., 1987): «Люди точно знают, на какой пище и сколько сработаешь, какая пища к какой работе подходит. Если при пище, состоящей из щей с солониной и гречневой каши с салом, вывезешь в известное время, положим, один куб земли, то при замене гречневой каши ячною вывезешь менее, например три четверти куба и т. д. Все это грабору (землекопу. — Г. С.), резчику дров, пильщику совершенно точно известно, так что, зная цену харчам и работе, он может совершенно точно рассчитать, какой ему харч выгоднее». Это ли не математической точности результат опытных наблюдений народа за физиологической ценностью пищи? Результат, достойный лучшей современной науки?!

Да, умели наши предки работать. Трудились с охотой, порой с азартом. Но умели они и отдыхать, чередуя трудную работу с легкой, устраивая выходные и праздничные дни. В праздниках, как и в буднях, была своя упорядоченность, целесообразность. Во всем были лад и гармония.

Нити жизни

Для поддержания жизни и здоровья, являющегося ее ведущим, определяющим звеном, требуется постоянное присутствие определенных факторов внешней среды. Этими факторами являются: свет и тепло, воздух, вода и пища.

Свет — это источник пищи человека и животных. Свет дарует жизнь. Солнечный луч — луч радости, надежды и счастья, луч спасения и благополучия человека. Никогда и никто не ощущает, пожалуй, так сильно живительное действие солнца, как человек к исходу долгой зимы.

Помнится, как-то раз в марте в погожий солнечный денек я вышел из дому и был ослеплен блеском солнечного света, отраженного зеркальной поверхностью едва заметной ледяной белоснежной корочки, покрывавшей землю. Море света буквально пронизало меня! Так часто бывает на бескрайних снежных просторах Севера или в горах, покрытых снежным покрывалом, — солнце слепит глаза, вызывая их воспаление и даже слепоту.

Потом все это сгладится к концу весны, и свет и тепло как-то растворятся среди других прелестей оживающей природы, но в расцвете, в зените лета они станут невыносимо жгучими, и солнечный луч и жара успеют надоесть.

Кому не памятен душный летний день сенокоса перед грозой, когда задыхаешься от нехватки воздуха, жажда томит, исходишь потом и ждешь прохладного вечера как единственной и сладкой отрады. И все ищешь тени! Спасительной тени!

Но схлынет летняя жара, пролетят золотые деньки прохладной осени, вновь закружится белая метель, затрещат январские морозы — и вновь с наслаждением переносишься мыслями в жаркий полдень сенокосного летнего дня!