Здравствуй, Шура!

«…Огород поливаем, все растет. Старик мой кряхтит от старости (у него больное сердце), и я, хоть и моложе, но тоже крякаю. Нужно довести дело до конца, тогда осенью будет легче со жратвой. Капусты у нас 30 кочанов, табака 40 кустов, огурцов две грядки, горох и чечевица – грядка, морковки тоже грядка, картошки посадили килограмм 30 на двух сотках. Вода недалеко, ведро есть. Дождей мало, сильные холодные ветра. Придешь на огород – тихо, а потом, вдруг, буря и пыль, да такая, что не видно города. А через полчаса снова тихо. И так почти ежедневно. Из-за болезни я еще не купался. Раз помыл белье, штаны и пиджак, а высушить не удалось, так и пошел в мокром. О новом костюме ничего не слышно. Повидаться я не прочь, но это пока только мечты. Теперь ездить – одно мучение, а я не совсем здоров. Как вспомню последнюю поездку – я от нее и теперь не очухался. Только воспоминание о встрече с вами осталось самое хорошее. Все жду результат по письму, по совету Веры насчет Мужвая. Толику напишу завтра. От Шурика есть письмо. Ну, пока, дорогая моя женка».

26.06.1943

Я пишу Шуре в Ижевск открытку:

«Сейчас утро, по всем признакам будет жаркий день. С 1 июля диеты уже не будет, буду сидеть на 500 граммах хлеба и тарелке кислых щей, и капусты на второе. Последний анализ показал, что почки мои нормально работают. Возможно, что боль в пояснице и ногах не от почек, а мое старое наследство. Хожу лечиться, врач запрещает купаться. Как у вас дела? Я все не дождусь от вас новостей, которые бы радовали. Вчера был на комиссии, признан годным к строевой, только сказали подлечиться немного. Как насчет Мужвая? Какие мои письма и деньги получила? Привет колхозникам. Целую всех вас».

27.06.1943

Я писал жене Шуре:

«Здравствуйте, дорогие мои Шура и детки!

Ну вот, дождался от тебя сведений об увольнении. Я Вере в колхоз послал заказное на эту тему. Мне Вера писала, что устроит тебя в Мужвае. Мы об этом договорились, когда я был у них в гостях. Буду ждать дальнейших новостей. Раз сдвинулась с насиженного места, то продолжай до победного конца. Ты пишешь: проживешь и не наживешься. Ничего, Шурочка, наживемся еще, только бы кончилась война. Теперь, Шура, не только мы с тобой живем в разлуке – миллионы людей мечтают жить вместе. Ты только хорошо работай, да держи наших деток. Сегодня получил от батьки письмо. Пишет, что болеет, что скоро дадут инвалидность, что живет неважно. Ты пишешь, Шура, что я своим письмом к тебе на завод нарушил все твои планы, но когда я был у тебя и Веры в колхозе, то мы об этом договорились. Итак, Вера в лагере, Борик у бабушки, и сама ты сыта. Все это радует. Что у меня с питанием? До первого июля буду на диетпитании, а потом перейду на общую столовку и 500 граммов хлеба. Ответа из Москвы нет. Варю супы в общежитии, пшеницы на июль хватит, а там будет своя картошка. Гуси съели часть капусты. Я один проживу, а вот ты с детьми как? С почками у меня по анализу неплохо, поэтому диеты не дали. Поясница и ноги болят, иногда сильно. Лечусь, пью порошки. Потаскаю воды на огород и еле добираюсь домой. Дождей нет, и не поливать нельзя. Старик мой тоже нездоров, воду таскать не может. Насчет приезда к тебе на малину – пока ничего похожего нет. Теперь это гораздо труднее. Да и если так будут болеть ноги, как сейчас, то о поездке страшно подумать, потому что в поезде надо быть много на ногах. Привет колхозникам. Как они живут? С нетерпением жду дальнейших новостей. Целую всех».

28.06.1943

Брат Шурик пишет мне в Акмолинск из Уфы:

«Здравствуй, дорогой брат Саша! Получив твое письмо, сразу даю ответ. Жив, здоров, еще пока нахожусь в Уфе. Все ожидаем дня отправления. Получил письмо от отца. Пишет по-прежнему о тяжелой жизни. Еще плюс к этому хотят рассчитать с квартиры за неимением дров. Я подавал два рапорта в отношении положения отца, но все молчок, не обращают внимания. Саша, ты пишешь по отношению моей руки и почерка – это верно. Моя рука заметно стала дрожать, особенно когда чуть разнервничаюсь, и быстро устает и начинает болеть. За время болезни я почти так же научился писать левой. Почему-то уже давно не получаю писем из Ижевска. От Вани совсем не получил ни одного письма, а я ему писал. Ну, пока, до скорой встречи. Желаю тебе здоровья и всего наилучшего в твоей жизни. Целую тебя, твой брат Саша-меньший».

Его обратный адрес: г. Уфа, в/ч 6552, Гаврилову А.

29.06.1943

Я пишу открытку жене Шуре: