Здравствуй, Шура!

«…Получил сегодня пачку твоих писем. Я уже приметил, что два дня хожу на почту впустую, а на третий день получаю пачку. Спасибо, что за последнее время ты засыпаешь меня письмами. Приятно часто получать их. Вчера получил пару носков – это единственная мануфактура, полученная за полгода по карточке. Сейчас семь часов вечера. В духовке мой стандартный суп, и, когда допреет, закончу письмо и поужинаю. Днем пообедал в столовке, и на этом мое дневное питание закончится. Денег в эту получку, хоть и отложил тебе 90 рублей, не послал – себе ничего не остается. Поневоле пришлось выполнить твой приказ и не высылать деньги. Даже по ночам беспокоят ноги, и от этого настроение неважное. Почти никому, кроме тебя, не пишу. Целую всех».

Акмолинский Облисполком потребовал такую справку, которую мое начальство выдало:

«Справка выдана главному бухгалтеру топливной инспекции НКПС тов. Морозу Александру Александровичу в том, что его семье будет предоставлена жилплощадь в г. Акмолинске из жилфонда НКПС. Дана для предоставления Акмолинскому Облисполкому».

Справку подписал заместитель начальника топливной инспекции Лаврищев.

09.07.1943

Я писал жене Шуре в Ижевск:

«Два дня без твоих писем, а потом отдадут пачку сразу. Утро, холодно, отчего ноги болят еще больше. Были вчера на огороде. Есть маленькие огурчики, цветут помидоры, начинает цвести картошка. На горохе появились стручки. Когда мы с тобой, Шура, будем сеять, полоть, поливать, а? Когда-то ты жила в Сновске, а я в Гомеле, были в разлуке два года. Теперь тоже два года. Только теперь не прикатишь в выходной пригородным, не то расстояние. Вчера не доварил пшеницу, сегодня доварю. Ее также долго нужно варить, как и жевать. Привет нашим. Целую всех».

И в этот же день снова пишу Шуре вдогонку к посланной днем открытке:

«Сегодня после отсылки открытки получил визу и послал тебе ценным письмом. Так что действуй, Шура, покажи, кому надо, визу, и пусть он больше не выдумывает. Может, захочет посмотреть билет да плацкарту, так скажи ему, что дурака он валяет. Еще может на вокзал будет провожать. Вы наверняка все собрались? Или Борик у бабушки? А как далеко лагерь, где была Верочка? Не пишет мне, лентяйка. Целую, привет всем».

Копия визы на въезд Шуры в Акмолинск:

«Исполнительный комитет Акмолинского областного совета депутатов трудящихся, 09.07.1943, г. Акмолинск. Отдел хозустройства эваконаселения при Облисполкоме депутатов трудящихся не возражает против въезда Мороз Александры Харитоновны с детьми в г. Акмолинск по месту жительства мужа».

Проставил печать и подписал заместитель председателя Облисполкома, начальник эвакоотдела Франт.

10.07.1943

Я вновь пишу жене Шуре в Ижевск:

«Вчера ценным письмом на 200 рублей послал тебе разрешение на въезд. От тебя три дня нет писем. Твое последнее 59-е получил. Ох уж эти ветра с пылью! До чего надоели. Говорят, на хлеб будет урожай, а у вас? Очень болят ноги. Тебе, Шура, наверное, надоело мое нытье, но есть пословица: «У кого что болит, тот о том и говорит». Лечусь, может, пройдет».

Продолжаю на следующий день:

«…Получил твое 60-е – пишешь, тебе нездоровится. Это нехорошо. Самое поганое дело – заболеть. Успокаиваю себя мыслью, что все прошло, и ты здорова. Сегодня выходной, день жаркий. Ходили поливать огород. В столовке съел тарелку супа, вечером пшеница. От Шуры из Уфы получил открытку».

12.07.1943

Посылаю жене в Ижевск открытку:

«Смотри – не заболей! Тебе болеть не так просто, как мне – у тебя дети. Жду не дождусь результатов. Ценное с визой ты должна получить числа 20-го».

Далее я пишу, что штаны порвались, ботинки рвутся, белье принимает темный цвет. Повторяю об огороде, жаре, ветрах.

«Быстро идет время, вот уже полгода 43-го, а давно ли он начался? Верно пишешь, что проживешь и не наживешься. С нетерпением жду новостей. Целую вас всех».

13.07.1943

Сохранилась квитанция на перевод из Ижевска в Бугульму Гаврилову 13 июля 200 рублей. Вероятно, Шура переслала часть денег из тех четырехсот, которые ей посылал для отца Шурик.

14.07.1943

Пишу жене Шуре:

«Получил пачку твоих писем. Отвечаю на них заказным. Сижу в банке, жду денег по чеку. Пишу и жду, когда дойдет очередь. Жарко и безветренно. Сегодня пойду поливать огород, предварительно поставив котелок с пшеницей на плиту, и, если его не отодвинут, то суп будет готов. Часто отодвигают, и тогда приходится доваривать. Теперь пшеница у меня – основная еда, а по столовке ноги протянешь. Всякий раз, копаясь в огороде, я вспоминаю тебя и думаю, как бы хорошо нам копаться вместе. Ты у меня большой спец по огородам. Мой старик хоть и говорит, что много понимает, но вижу, что против тебя он пешка. Он все что-то переделывает: то сделает лунки, то завтра их переделает. Уже висят помидорчики, горох и чечевица со стручками. Огурцы цветут, но завязей мало. Морковка, капуста растут, картошка цветет. А ты на своем, наверно, подкапываешь картошку? Хоть бы скорее нам копаться вместе. Рад, что вы не голодаете. Я жду, когда же меня мой огород подкормит. Соскучился без растительной еды. Привет нашим. Целую».

16.07.1943

Я пишу в Ижевск жене Шуре: