Здравствуй, Шура!

«Вчера получил твое 48-е письмо и до него все, сегодня посылаю тебе свое 48-е. Как видишь, пишем мы друг другу одинаково, а ты обижаешься, что редко пишу. Беда в том, что не все мои письма ты получаешь, особенно посланные на адрес дома Уваровых, а я туда посылал и заказные. Я жив, здоров. Пишу, что здоров, а ноги болят немилосердно. Это моя старая болезнь, к которой и ты уже привыкла. У нас тепло, вчера собирался дождик, но его не было. Очень часто дуют ветра с песком. Сразу налетает вихрь, поднимается пыль и песок такой, что на десять метров ничего не видно вокруг. И эти ветра мешают росту растений. Когда придет к вам эта открытка, то у вас уже будет много новостей. Может быть, вас по этому адресу уже не будет. Жду от вас хороших известий. Целую всех».

01.07.1943

Я вновь пишу жене Шуре:

«Здравствуй, Шура! Ты пишешь, что скучно без детей, но теперь, когда ты читаешь это мое письмо, они уже все налицо, и ты не прочь, чтобы они не дурили тебе голову. Приятно читать, что ты не голодаешь».

Далее я описываю, как варил суп после работы из одного стакана муки и ложки постного масла, как в столовке с кислыми щами и соленой рыбой съел свои 500 граммов хлеба. Ем два раза в день: в 12 часов дня и в 9 вечера. Иногда ужинаю в пять. Под вечер ходил со стариком поливать и окучивать картошку. Пришли с огорода, и старик ушел на работу, а я в 12 часов лег спать. Комната у нас, хоть и без света, но много лучше прежней. Постельное меняют, вшей нет. От сильных и частых ветров приходится вытирать слой пыли на окнах. У нас жарко, в своем пиджаке потею. Надеваю его прямо на нижнюю порыжевшую рубаху. Стираю сам: когда на речке, когда в бане. Ношу ботинки «гоп-ца-ца», чиню их. Жаль, что не взял сандалии. На рынке барахло дорогое, насчет выдачи формы ничего не слышно. Завтра пойду на физиолечение на ноги. Жду новостей о Мужвае. Хоть бы все устроилось, и вы не голодали. При переезде не теряй барахла. Как выглядит Вера после лагеря? Ни разу мне не написала, лентяйка. Не интересен ей папка. Это ей уже 11 лет исполнилось. Получила ли 300 рублей? У нас мука стоит 750 рублей за пуд, масло 450 рублей за килограмм. Пшеницы на июль хватит. Целую вас всех».

04.07.1943

Пишу Шуре 51-е письмо, которое она получила 15 июля:

«Верно сказано в пословице: «не имела баба хлопот, так купила порося». Так и у нас с городом – ежедневно под вечер ходим поливать. Старик захворал, приходится самому ходить. Возвращаюсь с огорода, согнувшись в дугу, как когда-то в Сновске. Ковалевский ходил. Вчера, в десять часов вечера, проходил мимо городского сада. Музыка, людей много, не верится, что война. Молодежь как молодежь, что бы ни было, а им свое в голове. Доплелся до общежития, поел супа из пшеницы и лег спать. Хотел написать тебе, но нет света. Продолжаю утром в выходной. Денег у меня самая малость, но схожу на базар узнать цены. Вчера за рассаду капусты отдал 20 рублей, да сторожу за охрану 25 рублей, так что и на обеды не остается. Завтра думаю послать вам рублей девяносто. О 300 руб. пока нет ответа на мое заявление. В столовке на суп вырезают талон на 100 граммов хлеба, и на хлеб остается 400 граммов, поэтому я с первого июля суп не беру, а только второе, но оно такое мизерное, что только считается, что пообедал. Да и мясных талонов на это второе до конца июля не хватит. Буду нажимать на свою пшеницу. Пойду поливать огород и стирать белье. Трудно в жару быть около речки и не купаться, но я пока держусь – врач запретил. Хожу на процедуры. Завтра буду хлопотать о визе. Целую всех».

05.07.1943

Пишу жене Шуре на новый адрес в Ижевске – улица Азина, дом 4:

«Получил от тебя три письма. Насчет визы еще нет начальника. Завтра должен быть. Буду стараться выслать тебе, что сумею. Напиши, получила ли ты 100 рублей, посланные 29 июня, может их тоже надо искать, ты о них не пишешь. Продолжаю на следующей день. Весь день прошел в хлопотах о визе на въезд сюда. Взяли у меня заявление и обещали дня через четыре дать результат. У нас ветер, пыль, на огород не пойду, вчера поливали».

06.07.1943

Я подал заявление председателю Облисполкома:

«Прошу дать согласие на въезд в город Акмолинск жены главного бухгалтера Мороз Александра Александровича, работающего в топливной инспекции НКП в г. Акмолинске. Жена Мороза, Александра Харитоновна, рождения 1905 года, будет принята на работу в топливную инспекцию. В настоящее время она живет с двумя детьми в Ижевске, куда была эвакуирована из Гомеля в 1941 году».

Подписал мое заявление начальник топливной инспекции А.Тимохин.

08.07.1943

В открытке к жене Шуре снова повторяюсь о визе, вспоминаю о времени, когда собирали малину, но год назад было проще добиться отлучки, чем сейчас. Пишу о частых песчаных бурях, о сухой погоде, что давно не было дождя.