Здравствуй, Шура!

Получила сегодня твою 25-ую открытку. Спасибо, что часто пишешь. Я твои письма все получаю. Борик наш уже выздоровел и Вера тоже. Сейчас все здоровы. Книги я тебе выслала. Насчет переезда: я бы хотела, чтобы ты за нами приехал, потому что у меня много вещей и одной будет тяжело таскаться, и в поезде не сядешь, а там, смотри, еще обворуют. Прошу тебя, Саша, проси отпуск и приезжай, пожалуйста, за нами, вместе может и доедем. Живем пока хорошо: сыты, одеты, тепло. Новостей особых нет. Газеты читаю редко. Пиши, как твои ноги? Крепко целую, твоя жена Шура».

В этот день мне выдали постоянное удостоверение личности НКПС как главному бухгалтеру первой дистанции сигнализации и связи станции Гомель. Подписал его Жарин Д.Е.

26.02.1944

Я пишу жене Шуре в Средний Постол:

«Здравствуйте, Шура, Вера и детки!

До сих пор нет писем от вас. Почему молчишь? Я только что закончил большую работу. Получила моя квартирантка дров полкубометра, и пришлось мне их возить на саночках со склада. Сделал четыре рейса и привез. Дрова длинные и тяжелые. Возчик просил 350 рублей за перевозку, так что я был за коня и заработал эти деньги. Да еще втащил их на второй этаж. Устал здорово. Сейчас допишу и спать лягу. Работаю без выходных. Сегодня, по сводке, наши взяли Рогачев. Шли книги. Целую всех».

В этот же день жена Шура пишет мне из Среднего Постола:

«Здравствуй, дорогой мой Саша!

Шлю тебе горячий привет. Вчера получила твое письмо. Вечером долго не могла уснуть и вот почему: как-то мне не понравилось, что с тобой живет какая-то телефонистка. Что она из себя представляет и откуда она, главное, супы варит и хозяйничает. Ты, я знаю, и сам хорошо можешь варить суп. А может еще и вместе обедаете? Пиши все подробно, и почему ей не дают квартиру, как всем вашим служащим. Плохо спала и сны нехорошие видела. Чувствую себя сегодня плохо, как-то душа болит и сердце ноет. Но довольно, оставим эту тему. Живу пока хорошо. Все здоровы, сыты, обуты. Вера ходит в школу, Борик играет дома. Часто Борик помогает кое-что делать, что сможет: возится с маленьким Лёней, качает, на руках держит. С Верой дело хуже. Она, конечно, тоже кое-что сделает, но не рад будешь от ее работы. Любит огрызаться как со мной, так и с Верой. В общем, Вера у нас нехорошая и грубая, она каждого обговорит и с каждым спорит. Хотя живу сейчас хорошо, но мне обидно на свою судьбу, что я осталась без матери, некому больше рассказать про свою жизнь, про свое горе. Ты тоже уехал от нас далеко, когда мы теперь сможем увидеться? Ты пишешь: приехать к тебе, а я просто боюсь пускаться в такой далекий путь одна. Ведь дети, багаж большой, некому смотреть за вещами, а на детей доверяться плохо, и вот поездка эта не выходит у меня из головы. Часть барахла у меня в Ижевске, а часть со мной, и как все собрать и к тебе доехать? Так еще хочется вместе пожить, как жили раньше. Не знаю, дождусь ли я того счастливого дня, когда свидимся, и я сама наварю тебе супа, а не какая-то телефонистка. Мой суп, Саша, будет намного вкуснее. Думаю, что уже не за горами это время, тем более что у тебя и квартира готовая: приезжай и живи на здоровье. Пиши, сделали ли ремонт, есть ли грубка или русская печь? Какой дом и где, сколько этажей? Ты писал, что на втором этаже, и улицу указал, но я не знаю, где это, уже все забыла, потому что много пережила за это время. Пиши подробно о квартире: какие вещи имеешь, где стираешь белье? Ты пишешь о вшах – это очень плохо. Ты постарайся выгнать свою квартирантку, а потом примись за вшей. Каждый день будешь их гонять, белье нужно постирать, одеяло и тюфяк выбросить на мороз, пусть померзнут. Но постарайся вывести. Ты ни в одном письме не пишешь, болят ли ноги? Получил ли ты ботинки? Я тебе уже писала про Шурика. Ой, как жаль беднягу. Молодой парень, здоровый, добрый, пусть жил бы, так нет, убили, проклятая немчура. Скоро ли их всех, паразитов, перебьют! Просто не верится, что он мне больше не напишет, и его мечта собраться всем вместе за чаркой белого вина, рассказать о пережитом, так и не сбудется. Он и к нам хотел заехать, и мимо своего дома, в 90 километрах, проезжал, и так ему и не удалось ни то, ни другое. Раз и навсегда ушел он от нас… Сейчас вечер. Лампа без стекла, плохо светит. Вера на собрании в колхозе, дети спят. Я думаю, что ты сейчас делаешь? Наверное, спишь. Только что поила Лёню молоком, и он снова спит. Я тоже хочу спать, но нет Веры. Погода холодная, мороз, снег, но в доме тепло, и сейчас топится печь. Где у вас сейчас контора? Кто начальник? Кого из жильцов нашего дома видел? Как питаешься, как у вас с картошкой? Пишет ли тебе Иван, Лёня, а может и Николай? Где работает батька? Напиши, не приехала ли Захарова Лёля и Данилович с женой? Живы ли родные Лёли Станюнас? Ты пишешь, что нет конвертов и нельзя послать письмо, но конверт можно сделать из газеты. Целую крепко, Шура».

01.03.1944

Я пишу жене Шуре:

«Здравствуйте, мои дорогие!