Зеленая мумия

Вечер выдался темным, но дождя не было, и Рендом быстро зашагал через деревню к форту. Краем глаза он отметил огни в домике госпожи Джашер и втайне возликовал, что его цель достигнута: наглая аферистка сейчас сидит и дрожит от страха перед мифическими солдатами, якобы стерегущими ее калитку. «Вот и хорошо, – подумал офицер, – пусть и дальше верит, что с ее жилища не спускают глаз. Она заслужила такое наказание».

У ворот форта Рендому откозырял часовой. Баронет хотел пройти мимо, но тот задержал его и протянул бумажный сверток, доложив:

– Это нашли в караулке, сэр.

Молодой человек осторожно взял сверток, с удивлением спросив:

– Кто положил его туда? И почему ты отдаешь его именно мне?

– Там указано ваше имя, сэр, но кто принес сюда эту штуку, я не видел – я как раз отлучался, обходя территорию. Ничего подозрительного я не заметил и не слышал ни шагов, ни голосов, а когда вернулся в караулку, то на что-то наступил. Я посветил фонарем и обнаружил этот пакет.

Хмыкнув, сэр Фрэнк сунул сверток в карман и строго приказал часовому впредь быть начеку. Рендом понятия не имел, кто подкинул пакет, и ему не терпелось выяснить, что внутри. Придя в служебное помещение, он разрезал бечевку. Из свертка выкатился великолепный изумруд цвета морской волны, сиявший в свете ламп, словно маленькое солнце. Вместе с камнем оказался клочок бумаги, на котором было написано: «Свадебный подарок для сэра Фрэнка Рендома».

Глава XXIII Как раз вовремя

Увидев «подарок», молодой офицер буквально остолбенел. Он прекрасно понимал, что Сиднея Болтона убили из-за драгоценностей и преступник сбежал с добычей, ради которой продал душу дьяволу. Теперь же какой-то таинственный благодетель подбросил один из изумрудов сэру Фрэнку, который, ни минуты не колеблясь, вознамерился вернуть камень законному владельцу. Несмотря на состояние шока, баронет не сдержал усмешки, мысленно представив себе ярость профессора, узнавшего, что дон Педро внезапно разбогател, когда ни малейшей надежды на это уже не оставалось.

Заперев изумруд в ящике стола, Рендом приказал дневальному вызвать часового, как только тот сдаст пост. Едва баронет переоделся к ужину, чтобы потом не отвлекаться от дел, появился солдат, но ничего нового добиться от него не удалось: во время патрулирования форта, пока часовой расхаживал далеко от будки, кто-то пронырнул туда и подкинул сверток. Уже изрядно стемнело, и солдат клялся, что ничего и никого не видел и не слышал. Похоже, тот, кто принес изумруд, выждал удобный момент, а затем тихо, как кошка, подкрался к караулке и осуществил свой странный замысел. К тому же часовой, видимо, наступил на сверток не сразу – во всяком случае, трудно было установить, как долго «подарок» провалялся в будке. Рендом прикинул, что не больше часа, – до этого в сумерках неизвестный не смог бы незаметно проскользнуть мимо поста. Впрочем, кем бы ни был аноним, он преподнес сэру Фрэнку поистине королевский дар.

В первую минуту офицер порывался наказать часового за преступную халатность, но ограничился тем, что отчитал его и отпустил восвояси. Оставшись один, баронет присел у огня, недоумевая, кто прислал ему сокровище и зачем этот человек пошел на такой риск? Куда логичнее было отправить камень дону Педро или профессору Браддоку.

Сначала сэр Фрэнк подумал, не госпожа ли Джашер в благодарность за то, что он простил ее и обошелся с ней гуманно, подбросила изумруд? Апеллируя к прежнему опыту, баронет понюхал сверток, но запаха китайских духов не ощутил. Фраза про свадебный подарок, написанная незнакомым почерком, не дала ни малейшей зацепки. Поразмыслив, Рендом отмел версию о вдове. Селина влачила нужду, и, достанься ей драгоценности, она тут же продала бы их. Если она – та самая дама, что беседовала с Болтоном через окошко, то есть преступница, разве она рассталась бы с половиной сокровищ, из-за которых ей грозила виселица? Нет, кто бы ни прислал камень, миссис Джашер вне подозрений.

Предположим, женщина, говорившая с Сиднеем незадолго до его убийства, – вдова Энн, и она же подкинула изумруд в караулку. Нет, и это мало походило на правду. Миссис Болтон, старая алкоголичка, не обладала такой сноровкой, чтобы обхитрить часового. К тому же жертвой преступления являлся ее родной сын. Конечно, она могла случайно выведать о замысле Сиднея и потребовать свою долю. Но если она тем вечером крутилась в Пирсайде возле «Приюта моряка» – хотя три-четыре пожилые свидетельницы-соседки подтвердили, что она оставалась в Гартли, – тогда она знала бы, кто задушил ее сына, и никакие драгоценности на свете не заставили бы ее покрывать убийцу. При всех своих недостатках миссис Болтон была любящей матерью и гордилась своим мальчиком. «Нет, – пришел к выводу Фрэнк, – она так же невиновна, как и миссис Джашер».