Зеленая жемчужина. Мэдук

Бесята вернулись, снова окольным путем; они несли с собой какой-то предмет, завернутый в лиловый шелк. Остановившись поодаль, в тени за деревьями, они тихо позвали:

– Идите сюда! Сюда!

Твиск обратилась к трем спутникам:

– Давайте перейдем в более укромное место. Король Тробиус отличается исключительной щедростью – особенно в тех случаях, когда ничего не знает о принятых от него дарах.

Укрывшись за деревьями, Твиск развернула шелковую ткань: у нее в руках оказался золотой сосуд, инкрустированный сердоликами и опалами. Сверху из сосуда выступали три носика с отверстиями, обращенными в разные стороны.

– Это чрезвычайно полезный сосуд, – сказала Твиск. – Из первого носика льется сладкая медовуха, из второго – свежий терпкий эль, из третьего – неплохое красное вино. У этого сосуда есть особое приспособление, предотвращающее его использование непосвященными. Нажатие округлой кнопки из оникса приводит к ухудшению качества жидкостей, льющихся из всех трех носиков. Медовуха становится отвратительными помоями, эль приобретает такой вкус, словно его настояли на мышиных экскрементах, а вино превращается в уксус с привкусом давленых клопов. Для того чтобы напитки снова стали пригодными к употреблению, необходимо нажать темно-красную гранатовую кнопку. Если гранатовую кнопку нажимают второй раз, качество трех напитков повышается вдвое. Говорят, что медовуха становится цветочным нектаром, напоенным солнечным светом, эль приобретает богатейший аромат, проясняющий мысли, а вино напоминает сказочный эликсир жизни.

Мэдук с почтением смотрела на золотой сосуд:

– А что будет, если нажать гранатовую кнопку в третий раз?

– Никто не смеет даже помышлять о такой степени совершенства. Напитки такого рода предназначены только для существ высшей сферы бытия.

– А если нажать два раза кнопку из оникса?

– Из трех носиков сосуда станут выливаться темные жидкости, вязкие, едкие и вонючие: мефалим, какодил и кадаверин.

– Что, если нажать ониксовую кнопку в третий раз? – ухмыльнулся сэр Пом-Пом.

Твиск раздраженно махнула рукой:

– Незачем вдаваться в такие детали. Струп обязательно захочет приобрести этот сосуд и примет его в дар. Не могу больше ничего для вас сделать, но настоятельно рекомендую идти на юг, а не на север, подальше от чертога Дольдиль. Мы замешкались – уже смеркается! – Твиск поцеловала Мэдук в лоб и сказала: – Сохрани платок из розового шелка – тебе еще понадобится ночное убежище. Если ты выживешь, может быть, мы еще увидимся.

2

Мэдук и Траванте завернули золотой сосуд в лиловую шелковую ткань, и сэр Пом-Пом перекинул этот узелок через свое крепкое плечо. Без дальнейших слов они обошли Придурковатую поляну по краю и направились прочь по Шаткой тропе.

В этот погожий вечер на тропе наблюдалось необычное оживление. Мэдук, сэр Пом-Пом и Траванте не успели пройти милю, как впереди, издалека, послышалась пронзительная перекличка феерических фанфар, по мере приближения становившаяся оглушительной. По тропе скакали сломя голову шесть всадников-эльфов в черных шелковых одеяниях и шлемах хитроумной конструкции. Они ехали на странных мохнатых зверях, широких и приплюснутых, словно скользивших над землей на когтистых лапах, мотая черными головами, напоминавшими бараньи черепа с выпуклыми зелеными глазами. Шесть феерических рыцарей пронеслись шумной кавалькадой, низко наклонившись в седлах, с развевающимися за спинами черными плащами, с язвительно сосредоточенными лицами. Топот мохнатых лап удалялся, пронзительные звуки горнов растворились вдали. Мэдук и ее друзья продолжили путь на север.

Траванте резко остановился, после чего отбежал в сторону, вглядываясь в лесную чащу. Через несколько секунд, однако, он отвернулся, качая головой:

– Иногда мне кажется, что она где-то близко, что она следует за мной – может быть, потому, что ей одиноко, или по какой-то другой, непонятной причине. Но как только я пытаюсь разглядеть ее получше, она исчезает.

Мэдук пригляделась в том же направлении:

– Я могла бы чем-нибудь помочь, если бы знала, как она выглядит.

– Теперь она уже приобрела несколько потрепанный и засаленный вид, – огорченно сказал Траванте. – Тем не менее, принимая во внимание все обстоятельства, она все еще была бы мне полезна, и я не отказался бы ее поймать.

– Мы будем смотреть во все глаза, – пообещала Мэдук, после чего задумчиво прибавила: – Надеюсь, я не потеряю свою молодость таким же образом.

Траванте энергично возразил:

– Это невозможно! У тебя гораздо больше чувства ответственности, чем у меня было в твоем возрасте.

Мэдук невесело рассмеялась:

– В Хайдионе меня ежедневно обвиняли в безответственности! Кроме того, меня беспокоит сэр Пом-Пом: он стал каким-то серьезным и настороженным, что странно в его возрасте. Наверное, он слишком долго общался с лошадьми в конюшне.

– Вполне может быть! – заявил Траванте. – Грядущее, несомненно, сулит множество неожиданностей. Кто знает, что мы найдем, когда Струп откроет сундук с сокровищами?

– Вряд ли он это сделает! Даже после того, как сэр Пом-Пом вручит ему драгоценный дар.