Зеленая жемчужина. Мэдук

Вскоре застонали и заскрипели петли бревенчатых дверей, и две высокие створки распахнулись. В проеме стоял сенешаль Наупт: помесь тролля, человека и, возможно, древесного гнома. Пузатый служитель огра был всего лишь на дюйм выше сэра Пом-Пома, но в два раза шире в поперечнике. Серые фланелевые бриджи плотно облегали его тощие ноги и шишковатые колени; серый камзол так же плотно обтягивал костлявые плечи и острые локти. Несколько влажных темных локонов прилипли ко лбу; круглые черные глаза пучились по бокам длинного кривого носа. Рот сенешаля напоминал увядший серый бутон над маленьким заостренным подбородком, тяжелые мягкие щеки свисали ниже подбородка.

– Входите, – сказал Наупт. – Как прикажете представить вас сэру Струпу?

– Я – принцесса Мэдук. Это сэр Пом-Пом из замка Хайдион – по меньшей мере из подсобных помещений этого замка. А это – философ Траванте.

– Очень хорошо, достопочтенные! Будьте добры, следуйте за мной. Ходите осторожно, чтобы не повредить каменные плиты.

Наупт, передвигавшийся трусцой на цыпочках, провел троих путников по отдававшему сладковатым духом разложения темному коридору с высоким сводчатым потолком. Влага сочилась из трещин каменных стен; пучки серой плесени росли там, где в трещинах скопились наслоения грязи.

За поворотом коридора пол горбился несколькими покатыми буграми; коридор снова повернул – перед ними открылся огромный зал, настолько высокий, что своды его терялись в тенях. На балконе вдоль противоположной стены выстроился ряд пустовавших клетей; по стенам были развешаны сотни щитов, украшенных всевозможными эмблемами. Над каждым щитом был закреплен человеческий череп в стальном рыцарском шлеме, обозревавший зал пустыми глазницами.

Мебель Струпа, немногочисленная и грубо сколоченная, не отличалась чистотой. Перед камином, где горели восемь поленьев, стоял длинный стол из тяжеловесных дубовых досок. Стол окружала дюжина стульев, а во главе стола возвышалось гигантское кресло, в три раза больше обычного.

Наупт провел троих гостей в центр зала, после чего, подпрыгивая на тощих ногах, знаком приказал им остановиться:

– Я сообщу сэру Струпу о вашем прибытии. Вы – принцесса Мэдук, здесь – сэр Пом-Пом, а это – философ Траванте, я правильно понимаю?

– Вы почти не ошиблись, – сказала Мэдук. – Здесь философ Траванте, а это – сэр Пом-Пом.

– А! Теперь все ясно! Я позову сэра Струпа, после чего мне придется заняться приготовлением ужина. Вы можете подождать здесь. Смотрите, не берите ничего, что вам не принадлежит.

– Разумеется! – возмутился Траванте. – Меня начинают оскорблять ваши подозрения!

– Не важно, не важно. Когда наступит время оправдываться, вы не сможете сказать, что вас никто не предупредил. – Наупт удалился, семеня маленькими тощими ножками.

– Здесь холодно, – пожаловался сэр Пом-Пом. – Пойдем погреемся у камина.

– Ни в коем случае! – воскликнула Мэдук. – Ты хочешь попасть в суп Струпа? Поленья, поддерживающие огонь, – имущество Струпа. Тепло, ими излучаемое, – также его собственность, мы не можем бесплатно им пользоваться.

– Щекотливая ситуация, – ворчал Пом-Пом. – Дышать воздухом в этом чертоге тоже запрещено?

– Дышать можно, так как воздух распространяется из-за пределов поместья Струпа и не может принадлежать ему лично.

– Рад слышать, – сэр Пом-Пом обернулся. – Кажется, кто-то идет. Струп собственной персоной.

В зал вошел огр Струп. Он сделал пять размашистых шагов вперед и внимательно рассмотрел гостей всеми тремя головами. У грузного огра высотой в два человеческих роста выпячивалась бычья грудь; огромные толстые руки и ноги напоминали кряжистые стволы деревьев. Круглые тяжелые головы, скуластые и курносые, с пухлыми лиловыми губами, то и дело поглядывали одна на другую выпуклыми белесо-серыми глазами. На каждой из голов была нахлобучена треуголка: на Пизме зеленая, на Пазме – желтовато-коричневая, на Позме – горчично-охряная.

Головы закончили инспекцию. Средняя голова, Пазм, произнесла:

– Зачем вы пришли? Вы решили укрываться от непогоды и занимать место в моем чертоге?

– Мы пришли засвидетельствовать почтение, как того требуют правила вежливости, – ответила Мэдук. – Вы пригласили нас войти, и нам ничего не осталось, как занять место под вашим кровом.

– Ба, батаста! Лукавый ответ. Ну и что вы торчите на одном месте, как жерди?

– Мы не хотели бы злоупотреблять вашим гостеприимством, а поэтому ожидаем ваших указаний.

Струп промаршировал к креслу во главе стола и уселся:

– Вы можете присоединиться ко мне за столом.

– Следует ли нам сесть на стулья, сэр Струп, невзирая на износ, возможный в результате такого их использования?

– Ба! Будьте осторожны! Это ценная антикварная мебель!

– В таком случае, не желая причинять ущерб вам и вашему имуществу, мы предпочли бы стоять.

– Садитесь.

– Пользуясь теплом, исходящим из камина, или поодаль?

– Как вам угодно.

Мэдук показалось, что она уловила в последнем ответе огра лукавую неопределенность:

– Это не повлечет за собой какую-нибудь задолженность или какой-нибудь штраф?

Все три головы Струпа одновременно нахмурились: