Зелёная Миля

Она взяла мои руки в свои (так нежно-нежно – её длинные прекрасные пальцы с узловатыми ужасными суставами) и наклонилась вперёд, неотрывно глядя в мои голубые глаза своими карими, левый из которых был слегка замутнён катарактой.

– Наверное, я слишком стара и хрупка, чтобы жить, – сказала она, – но я ещё не слишком стара, чтобы думать. Что такое несколько бессонных ночей в нашем возрасте? Или привидение по телевизору, ну и что? Разве ты никогда не видел привидений?

Я вспомнил о начальнике Мурсе, о Харри Тервиллиджере и Брутусе Ховелле, подумал о матушке и о Джен, моей жене, умершей в Алабаме. Я знаю, что такое привидения, точно знаю.

– Нет, – повторил я. – Видел, и не раз. Но, Элен, это был просто шок. Потому что это был он.

Она снова поцеловала меня, потом встала, пошаты-ваясь и прижимая ладони к бёдрам, словно боясь, что суставы прорвутся сквозь кожу наружу, если она сделает неосторожное движение.

– Я, пожалуй, не буду смотреть телевизор, – решила она. – У меня есть лишняя таблетка, я её берегла на чёрный день... или ночь. Я сейчас приму её и пойду опять спать. Может, и ты сделаешь то же самое.

– Да, наверное, тоже пойду, – сказал я. И на секунду вдруг подумал предложить ей пойти вместе. Но потом увидел затаённую боль в её глазах и решил не делать этого. Потому что она может согласиться, и согласиться только ради меня. Нехорошо.

Мы ушли из телевизионной комнаты (я не возвеличиваю её этим названием, даже не иронизирую) рука об руку, я подстраивался под её шаги, а она шла медленно и осторожно. В здании было тихо, лишь только кто-то за одной из закрытых дверей стонал во сне от кошмарного сна.

– Как думаешь, ты сможешь заснуть? – спросила она.

– Да, наверное, – ответил я, хотя, конечно же, не мог, я лежал на кровати до рассвета, думая о «Поцелуе смерти». Я видел, как Ричард Уайлдмарк, дико хохоча, привязывал пожилую леди к коляске, а потом сталкивал вниз по лестнице. «Вот так мы поступаем со стукачами», – сказал он ей, и тут его лицо превратилось в лицо Вильяма Уортона, такого, каким он был в тот день, когда поступил в блок "Г" на Зелёную Милю:

Уортон хохотал, как Уайлдмарк, Уортон кричал: «У нас сегодня праздник или что?» Я даже не стал завтракать после всего этого, я просто пришёл сюда в солярий и начал писать.

Привидения? Конечно.

Я знаю всё о привидениях.

2.

– Эй, ребята! – засмеялся Уортон. – У нас сегодня праздник или что?

Всё время крича и смеясь, Уортон снова принялся душить Дина своей цепью. А почему бы и нет? Уортон знал то, что и Дин, и Харри, и мой друг Брутус Ховелл: поджарить его можно лишь один раз.

– Бей его! – закричал Харри Тервиллиджер. Он бросился на Уортона, пытаясь остановить всё в самом начале, но Уортон его отбросил, и Харри пытался подняться на ноги. – Перси, бей его!

Но Перси только стоял с дубинкой в руке, вытаращив глаза, как суповые миски. Он так любил свою дубинку, вы скажете, что вот появился шанс поработать ею, которого он искал с самого прихода в Холодную Гору. Но шанс представился, а он был слишком напуган, чтобы воспользоваться им. Перед ним оказался не перепуганный французик вроде Делакруа и не чёрный великан, который вообще был словно не в себе, как Джон Коффи, перед ним стоял сущий дьявол.

Я выскочил из камеры Уортона, уронив бумаги и выхватив пистолет. Второй раз за этот день я забыл про свою инфекцию, жгущую мне низ живота. Я не сомневаюсь в правдивости рассказа остальных о том, что у Уортона было безучастное лицо и отсутствующие глаза, как они потом говорили, но тот, кого я увидел, был не Уортон. Я увидел лицо зверя – не разумного, а хитрого, злобного... и весёлого. Да. Он делал то, для чего был создан. Место и обстоятельства значения не имели. А ещё я увидел красное, раздувшееся лицо Дина Стэнтона. Он умирал на моих глазах. Уортон увидел пистолет и повернул Дина перед собой так, что при стрельбе я обязательно задел бы обоих. Из-за плеча Дина сверкающий голубой глаз призывал меня выстрелить. Второй глаз Уортона прятался за волосами Дина. Дальше я увидел Перси, замершего в нерешительности с приподнятой дубинкой. И вот тогда в дверном проёме показалось чудо во плоти: Брутус Ховелл. Он закончил перетаскивать оборудование лазарета и пришёл узнать, не хочет ли кто кофе.

Брут начал действовать без малейших колебаний: отодвинул Перси в сторону, вжав в стену одним зубодробительным толчком, вытащил свою дубинку из петли и со всей силой обрушил серию ударов по затылку Уортона правой рукой. Послышался глухой звук, словно по скорлупе, как будто в черепе Уортона совсем не было мозгов, – и наконец цепь вокруг шеи Дина ослабла. Уортон упал, как мешок с мукой, а Дин отполз в сторону, хрипло кашляя, держась рукой за горло, с вытаращенными глазами.

Я сел на колени возле него, но он резко покачал головой,

– Всё нормально, – выдохнул он. – Следите... ним! – Он показал головой на Уортона. – Закройте! Камера!