Земледельцы

— Слушайте, мужики! Слушайте, бабы! Здесь, в Мышковичах, я родился. Вот здесь похоронен Прокоп Орловский. А вот здесь похороните Кирилла Орловского. Только хоронить меня будете не в этих рваных зипунах… Клянусь вот этой Звездой Героя!..

Да, он повел людей в свой последний бой. А как в бою без организации, без дисциплины? Знаменитые четыре «не» Орловского, о которых мы уже рассказывали, — из того изначального времени. Еще не было, собственно, колхоза, а дисциплина уже была. Орловский взывал к ней ежечасно, и ничего, что поначалу дисциплина зиждилась лишь на долге, не подкрепленная ни рублем, ни трудоднем. Орловский действительно вел колхозные подразделения в бой, словно роты на прорыв. Он сумел заразить людей необходимостью временных жертв, поднял до своего уровня понимания задач, задал их рукам работу на пределе возможного.

А себе задавал сколько работы! Ведь в том-то и секрет Орловского, что никаких особых секретов он не открыл. У других председателей куда больше нововведений. Орловский, в сущности, председатель традиционный. В основном он пользовался тем, что уже известно. Его секрет — в методичности крота, в трудолюбии пчелы. («Ни разу восход солнца не застал меня в постели…») В крестьянской основательности, не принимающей ничего на веру слепо. Но ив раскрепощенности мышления, предопределяющей тем не менее жгучий интерес к новому.

Нельзя, скажем, в полной мере представить «Рассвет» полигоном для испытания новых методов хозяйствования. Есть колхозы куда более дерзкие в этом смысле. Но почему-то всякий раз новое, кем-то, где-то, хоть у черта на куличках, но основательно проверенное, в «Рассвете» внедрялось чуть раньше, чем в соседних хозяйствах, эффект давало больший, приживалось скорее, отстаивалось яростнее. Еще, например, только судили да рядили у соседей о пользе авансирования колхозников, а Орловский, дважды написав какому-то председателю в Казахстан, что-то прочитав, с кем-то посоветовавшись, решительно отменил трудодни и перешел на денежную оплату.

А история со знаменитым белорусским льном. Вот он, пример решения сложных хозяйственных вопросов чисто в стиле Орловского.

Кто не знает, что лен — это огромные деньги. Но и труда в него надо вложить! Лен в Белоруссии — это чудо-лен. Однако же долго он был «не по зубам». Как выращивать лен в малолюдных в ту пору белорусских колхозах? Вот и сеяли его от силы по 15 гектаров.

«Рассвет» сеял 20 гектаров льна. И вдруг республику ошеломила новость: Орловский засеял 500 гектаров. Слышите? Не 50, не 100–500! Разумеется, Орловского пытались «поправить». В ту пору умели «поправлять». Но он выдержал все — и уговоры, и угрозы. И, как обещал, не привлек ко льну ни школьников, ни шефов из города.

Правда, перекроил все по-новому в колхозе. Замахнулся на святая святых — на звеньевую систему. «Почему, — рассуждал Орловский, — основная единица в колхозе — звено? У нас же и так людей не хватает. Да и не хватит никогда, если одно звено знать ничего не знает, кроме своих 10 грядочек морковных, другое — своих 20 капустных… Это же распыление сил. Бригада — большая, мощная, где люди не привязаны к монокультуре, где ими можно маневрировать, то бросая на слабые участки, то всем миром наваливаясь на главное направление, бригада — вот производственная основа в новых колхозных условиях».

Не правда ли, это совсем близко к вынесенному Орловским с войны: хочешь победить — сосредоточь силы на главном, решающем направлении. Новаторство? Ничуть! То есть для тех условий, для решения задачи расширения посевов льна вроде бы и новаторство. Однако еще до войны на Кубани и Ставрополье, Украине и Белоруссии попытки создать из звеньев своего рода подвижные отряды были. Лишнее свидетельство, что новое часто приходит как забытое старое.

Да, лен выращивали всем «миром». Благодаря этой дерзости «Рассвет» прочно и навсегда вышел в миллионеры. 7 миллионов рублей (неслыханная в колхозном производстве в то время цифра!) принесло огромное льняное поле. И что характерно — попытки других колхозов перестроиться «под «Рассвет» потерпели неудачу. Не удалось вызвать у людей такой же заинтересованности, переключиться со своей основной работы на «общее» поле, не удалось преодолеть обезличку.

Спрашивается, мог ли бы Орловский заставить своих людей работать вот так «по приказу»?

Не очень часто, но в общем-то и нередко Орловский-председатель применял этот прием — сведение сил в единый ударный кулак, широкое маневрирование внутри колхоза, когда раздвигаются не только рамки звена, но и бригадные рамки.