Земли обетованные

– Вы были самым молодым полковником советских ВВС; чем вы объясните такое быстрое продвижение по службе?

– Все уже забыли, что эта война была настоящей бойней. Я – единственный выживший из ста восьмидесяти младших офицеров нашего курса и из тех пяти процентов советских солдат, которые воевали до окончания войны. В то время получить новое звание не представляло сложности, достаточно было просто выжить.

Наступило молчание. Офицер уткнулся в свои записи.

– Можете рассказать нам о самолетах-истребителях, на которых вы летали?

– Я летал на всех. Начинал со «Штурмовика-2», самого популярного в мире и маневренного, как утюг. Потом была серия «Ильюшиных», «Яков» и первые «МиГи». На большинстве из них я участвовал в заводских испытаниях. Я даже летал на «Як-15», первом реактивном самолете советского производства. Вначале было очень много аварий, но я оказался удачливее моих товарищей – мое катапультируемое кресло всегда срабатывало.

– Почему же вы перешли в «Аэрофлот» и стали гражданским пилотом?

– Я был дважды награжден золотой звездой Героя Советского Союза – высшей русской наградой, но смертность среди нас, летчиков-испытателей, была ужасающей, даже речи не могло быть о том, чтобы начальство позволило мне так рисковать. Почему вы об этом спрашиваете? У вас же есть все мои ответы, черным по белому!

Офицер стал задавать ему вопросы о его гражданской карьере в «Аэрофлоте» до того, как он остался на Западе. Леонид рассказал о встрече с Миленой в Орли, рассказал всю историю их страстной любви, об их разлуке и о том, как они вновь обрели друг друга.

– А сейчас вы в каких отношениях?

– Я по-прежнему влюблен в нее, и она не выходит у меня из головы, но я приехал в эту страну, чтобы летать на самолетах, и наша история окончена.

После двухчасового интервью трое мужчин вышли из кабинета, оставив Леонида одного, и вернулись спустя полчаса.

– Мы решили одобрить вашу кандидатуру.

– Правда? Я буду летать?

– К сожалению, это невозможно из-за вашего возраста. Мы предлагаем вам должность инструктора. Вы будете учить наших молодых пилотов. Во время обучения, которое проходит у нас на «Москито» и «Глостер-Метеор», вы получите доступ к нашим самолетам-истребителям, а может быть, и к «Мистэр», «Вотур» и «F-86».

Леонид закусил губу и на несколько минут закрыл глаза.

– Разумеется, у вас есть время все обдумать, – продолжал офицер.

– Я уже обдумал, согласен.

– Мы еще не объяснили, что конкретно предлагаем и каковы наши условия.

– Я соглашаюсь на это не ради денег. Должность инструктора мне подходит.

Мужчина в костюме справа от военного положил тому руку на плечо и впервые обратился к Леониду:

– Господин Кривошеин, мы еще не объяснили, в чем будет состоять ваша работа. Вы должны знать, чего мы ждем от вас, прежде чем вы подтвердите свое согласие. Мы не можем назначить вас инструктором, который будет учить летать наших пилотов, потому что вы никогда не летали ни на одном из наших самолетов. То, что нас действительно интересует, это ваш опыт, полученный на военных советских самолетах, и структура управления ВВС. Вы расскажете нам о сильных и слабых сторонах «МиГов» и «Яков», о том, как атаковать их и сбивать. В августе нам удалось сбить два сирийских «МиГа» над Тивериадским озером – это было не так-то просто, и дело не в том, что наши летчики так хороши, просто другие очень плохи; наших ребят надо тренировать на конкретных задачах, чтобы все преимущества были на нашей стороне. Мы хотим изучить с вашей помощью слабости противника и создать эффективные программы моделирования боевых действий.

Леонид молчал. Его собеседники заметили, что он побледнел и прерывисто задышал.

– Вы предлагаете мне стать предателем?

– Вы больше не русский и, хотя также не являетесь евреем, вопреки тому, что написали в своем прошении, мы предоставили вам иммиграционное свидетельство; вы станете гражданином Израиля с израильским паспортом, у нас вы имеете свободу передвижения; мы просим вас помочь стране вашего нового местожительства, которая предлагает вам будущее.

– Вы предлагаете мне стать предателем!

Леонид встал и вышел из кабинета, несмотря на то что мужчина в костюме все твердил, что в его же интересах принять это предложение. Он даже не взглянул на Илью, читавшего в холле газету, и ушел с базы пешком. Караульный поднял шлагбаум и выпустил его. Илья догнал его на машине. Леонид шел вперед, не оборачиваясь. Илья медленно ехал рядом с ним и через открытое окно убеждал не поддаваться эмоциям; он должен оценить подаренную ему возможность изменить свою жизнь в таком возрасте: иметь собственный дом, работать инструктором лет десять-пятнадцать, летать вместе с пилотами и, вообще, прекрасно устроиться на все оставшиеся годы. Но Леонид остался глух к его доводам.

– Леня, все-таки обдумай хорошенько это предложение. Если откажешься, значит не так уж ты умен, и поверь мне: закончишь жизнь в нищете.

Леонид молча сплюнул. Илья прибавил газу и бросил взгляд в зеркало заднего вида: позади уже никого не было.