Земли за Башнями

Турич двинулся вперёд, наплевав на тишину. Он шёл напролом, отталкивая коконы и наступая на кольчужные сети. Таящиеся в тени пауки выскакивали на шумного Ратибора, чтобы лишиться конечностей и голов. Только завидев в темноте огоньки, Ратибор готовил удар и безошибочно бил тварей. Нечисть тянулась лапами, так похожими, и, одновременно с этим, так непохожими на руки.

На пути возникло полотно, перегораживающее путь. В центре стальной паутины сидела тварь с особенно измученными лицами. Хищник подался к Ратибору, словно бы умоляя лишить его жизни. Турич отсёк созданию руки, а затем одним ударом разрубил обе головы. Нечисть упала и завертелась, не способная умереть. Ратибор хотел расчленить тварь, лишь бы прекратить кошмарные телодвижения, но понимал, что это не принесёт его сородичам избавления.

Отойдя от сучащего лапами паука, Ратибор ударил секирой по кольчуге. Проржавевшие звенья лопнули, и открылся путь прочь из паучьего логова. Турич распорол кольца и протиснулся на ту сторону. Игун шмыгнул за ним, и товарищи оказались на свободе. Ратибор медленно попятился, готовый сразиться с преследователями. Одно из творений Ниливия повисло на кольчуге, выставив в проёме всего одну голову и половину туловища. И от этого нечисть стала казаться неотличимой от турича – но вот она двинулась, напомнив о своём ужасном облике.

Тварь медлила с атакой, поэтому товарищи побежали прочь. Загрохотали шлемы и мечи, попадающие под ноги, вдогонку понеслись мычащие стоны. Но Ратибор вскоре замедлился и остановился. Оглянувшись, он уставился на темноту, кишащую восьмилапой нечистью. Он прислушался к бряцанью кольчуг, к бессмысленному завыванию несчастных. В погоню пауки не отправились.

– Ты как, Ратибор?

– Всё в порядке, – пробормотал турич и забросил секиру на плечо. – Идём.

Сколько вёрст уже было пройдено, а мост всё не заканчивался. Не заканчивались и мертвецы, и Ратибору стало тошно от мысли, что этим ещё повезло. Долгое время турич выискивал взглядом Ниливия. Некромант должен был погибнуть где-то здесь, в толпе дружинников. Отыскать его было практически невозможно, а мстить высохшему трупу – бессмысленно. Но клятый некромант не шёл из головы.

– Это было… – неуверенно проронил Игун, – хуже не придумаешь…

– Давай не будем об этом. Доберёмся до белоликих – вот о чём надо думать.

В молчании товарищи прошагали целый час, но гнетущая тишина в итоге сменилась радостью от достигнутой цели. Последние полсотни саженей встретили путников открытым небом. Мощная крыша обрушилась, похоронив под собой множество туричей. Видимо, это был первый удар, что Кэрмедея нанесла по дружине.

Товарищи поднялись по завалам, узрев то, к чему так долго стремились – Манавун, памятник величия былых эпох. Целый город в награду за пройденный путь. Вот он, во всей своей красе, реальный и такой близкий.

Мост упирался в самый город, набережная и порт протянулись прямо под пролётами. Каменная кладка моста плавно перетекала в брусчатку центральной улицы. Огромная столица вытянулась вдоль берега, всё пространство до горизонта было заполнено остовами ажурных домов. Судя по уцелевшим останкам, дома симургов некогда тянулись вверх и все были похожи на башенки. Сейчас редкие строения пережили века и сохранились хотя бы на три этажа в высоту.

Из всего многообразия построек только одна уцелела достаточно, чтобы напомнить о великолепном зодчестве симургов. Далеко впереди стояла роскошная башня, тонкая, высоченная, хоть и венчающий её шпиль обрушился. По всему периметру круглая башня украшена пилястрами, укрепляющими здание, выглядящее до бумажного тонким.

Ратибор с Игуном сошли с моста и сверились с картой. На ней было указано, что путь следует держать ровно к той башне, что высится вдали.

– Осталось немного, – вздохнул Игун.

– Не будем же медлить.

Товарищи прошагали по улице не больше минуты, как Игун произнёс:

– И чего здесь такой холод?

В этом драконид был прав, а вскоре появились и подкрепления его слов. На стенах показался иней, шершавый льдистый налёт посреди летнего дня.

Изо ртов повалил пар, спутники начали мёрзнуть, но настырно продвигались дальше. По пути им встречались руины, впечатляющие былой красотой. Здания отличались тонкостью и искусством создать красоту из простого кирпича. Симурги не полагались на лепнину, а создавали рельеф с помощью сложной кладки.

Все здания крылатой расы тянулись вверх, окна сплошь стрельчатый, изящные. Временами путники обнаруживали мостики, соединяющие высокие башенки, словно тонкие строения держались друг за друга. В уцелевших домах нередко встречались входные двери прямо на верхних этажах. Красота и фантастичность пробивались сквозь холодную мертвенность. И подчёркивая эту мертвенность, слой инея становился всё толще.