Земли за Башнями

– Потом я подумал, а что случится, когда я вернусь? Каково будете Агамиде? Ей придётся меня прятать, придётся скрывать свои мысли от Джовиты. Я-то буду в безопасности, а её обреку на жизнь, полную тревоги. Это ведь не дело.

Ратибор поразмыслил над этим. Сказанное касалось и его с Рулавой.

– Это мудрая мысль. Возвращение может обернуться тяготами для родных и близких.

– Именно. И я не хочу, чтобы Агамида жила в мире, которым правит Джовита. Даже если бог или его святоши не узнают, что она скрывает изгнанника, они могут покарать её за любой выдуманный грех. В любую секунду. Я хочу избавиться от Джовиты, но не знаю, какой могу внести вклад.

– Любое дело будет полезным. Хотя сложно сделать многое в Драконовом Царстве.

– Религия Джовиты укоренилась в наших землях. У ангелов сильная поддержка.

– Если хочешь помочь, что-нибудь да придумаешь. Мы говорим о днях ещё слишком далёких.

Ратибор дал товарищу знак остановиться. Драконид выглянул из-за турича, дабы разглядеть, что привлекло его внимание. Проход перегораживали кольчуги.

Картина открывалась поистине пугающая: неведомое существо разорвало сотни доспехов, сцепило вместе и завесило ими всё пространство моста. От стены до стены, от пола до потолка тянулись неровные полотна. Всё это напоминало паучьи сети, но из ржавых кольчуг вместо паутины.

Кольчужные холсты растянулись без всякого порядка. Одни стояли стеной поперёк прохода, другие ниспадали диагонально, третьи свисали с потолка этакими гамаками. Они пересекались и сплетались под всевозможными углами, создавая сложный лабиринт. Оставались лазейки в стальной паутине, но соваться в них не было никакого желания.

– Это ещё что такое? – прошептал Игун.

– Кто бы знал. Снова какой-то демон.

– Попробуем пробраться?

– Иного пути я не вижу.

Ратибор перехватил Родию ближе к лезвию, Игун достал из-за пояса нож. Турич отправился первым, проползая под рваным кольчужным лоскутом. Здесь, среди стальных сетей, было ещё темнее. Конец этой мешанины терялся далеко впереди.

Каждый шаг давался непросто. Ратибор не знал, жива ли ещё тварь, что оплела мост, но задевать её сети не хотел. Приходилось ползать по полу, жаться к стенам и перешагивать ржавые нити. Товарищи долго прокрадывались вперёд, пока не выбрались на просторный участок. Впрочем, и здесь нельзя было пройти спокойно.

Зал впереди был усеян коконами. Подвешенные на цепях, они свисали плотными гроздьями, что протиснуться меж ними казалось невозможным. Неведомый демон обернул жертв в несколько слоёв кольчуги, поэтому оставалась загадкой, что за добыча досталась твари.

Ратибор приглядел наиболее пристойный маршрут и двинулся через кладовую демона. Меж первых коконов турич протиснулся, не задев ржавых звеньев. Следующие два висели слишком плотно, так что Ратибор аккуратно взялся за один из них и отвёл в сторону. Пройдя вперёд и пропустив товарища, турич медленно вернул кокон на место, почти не производя звуков.

К следующему шагу путники подступались долго, но в итоге Игун нашёл место, где под высоко висящим коконом можно было проползти. Драконид выбрался на свободный участок, но Ратибор, поднимаясь, задел стальной шар плечом. Кольчуга отозвалась металлическим шелестом, а цепь, на которой висела добыча, громко зазвенела. Турич обхватил кокон и не дал ему раскачиваться, но было уже поздно – Игун коснулся товарища и указал наверх.

Под потолком вспыхнуло синее пламя – четыре глаза воззрились из темноты. Тварь пришла в движение, шелестя кольчугой. Медленно выбираясь из мрака, по одной из цепей спускалось гротескное существо. Приготовившийся к бою Ратибор опешил, увидев нечисть.

Неуклюжая тварь спустилась и повисла на кольчужном коконе. Она представляла собой двух сросшихся туричей, чьи конечности преобразились в восемь уродливых лап. Копыта мутировали в паучьи коготки, на руках осталось по два пальца. Туричий паук отчаянно цеплялся за кольчугу – торчащие абы как лапы напоминали восемь рудиментов. Сросшиеся щеками головы безвольно болтались, на лицах застыло выражение бесконечного страдания.

Нечисть не выглядела жутким хищником – перед Ратибором оказались два страдальца, сросшиеся мученики, молящие прервать их существование.

Ратибор опустил секиру, не готовый биться с творением Ниливия. Тур поведал о некроманте достаточно, чтобы его возненавидеть, но воочию увидеть результаты его чернокнижия – это совсем другое.

И пока Ратибор медлил, рогатый паук перебрался на соседний кокон и двинулся к туричу с драконидом. Сколько бы страдания ни отпечаталось на лицах нечисти, воскрешённая тварь потянулась к жертвам с целью убить и опутать кольчугой. И тогда Ратибор ударил Родией и отрубил одну из конечностей. Паук свалился на пол, где турич разрубил ему одну из голов.

Но уродец от этого не сдох, вынуждая Ратибора отсекать ему лапы. Каждый удар сопровождался зычными выкриками, от которых пришли в движение прочие твари. Со всех сторон послышалась возня пробудившейся нечисти. Шелест кольчуги доносился издалека, а синего огня не было видно.

– Уходим, – сказал Ратибор.