Земли за Башнями

Со временем остальные легионеры последовали её примеру. Вопиющая безалаберность, неуместная в таком жутком месте. Но Диана расчётливо показала подчинённым, что с Лаэлусом им ничего не угрожает. Пусть даже это и не так.

Хуната расположилась в стороне ото всех. Привалившись спиной к стеблю, она глядела на восток, где колоссальный силуэт подсолнуха ещё не растворился в сумерках. О ведьме позабыли все, кроме Лаэлуса и Сагитты. Последняя весь день искала возможность переговорить с некроманткой, но держалась поодаль до той поры, пока Мариус не затеял рассказывать байки, приковавшие к себе внимание легионеров.

Во время очередного раската смеха Сагитта отстранилась от костра, потерялась в темноте и направилась к Хунате. Усевшись подле нанимательницы, монахиня произнесла чуть слышно:

– Надолго я разлучилась с тобой, Хуната.

– Самое главное, что камень вернула.

– Об этом я и хотела поговорить. Ты от меня это всегда скрывала, но я знаю, что хранят симурги.

– В твоей прозорливости я не сомневалась, – улыбнулась Хуната.

Сагитта пожевала губу и спросила:

– Ты за этим показала Ратибору дорогу? Чтобы привести ангелов в Манавун?

– Верно. Схвати я турича в деревне, у меня было бы меньше возможностей натравить на симургов армию Джовиты.

– Могла бы показать путь мне. Я бы с тем же успехом добилась истребления белоликих.

– Наивная моя Сагитта, в этом случае я бы осталась не у дел. А теперь у меня есть обещание примипилии поделиться трофеями. И военные не такие жадные, как святоши.

– Я бы нашла способ вознаградить…

– Ты бы спрятала оникс, что хранят симурги, за семью печатями. И твои друзья священники приложили бы массу усилий, чтобы не дать артефакту оказаться в руках язычницы.

– Веришь, что Диана его тебе отдаст?

– Когда эта выскочка добьётся своего, щедрость ударит из неё фонтаном. Она отдаст мне камень, а через минуту забудет, какую ценность он представлял.

– Когда подойдёт армия, судьбу камня будет решать уже не Диана.

Хуната покачала головой. Сагитте долго пришлось смотреть на дерзкую ухмылку, прежде чем раздался хриплый самодовольный голос:

– Диана вернётся к стенам Манавуна уже в статусе полубогини. Джовита поставит её так высоко, что ни один кардинал не посмеет оспаривать её решения. Даже если нет, я верю, что этого и не потребуется. Потому что Ратибор выполнит свою часть сделки. Диана схватит его на выходе из подземелья, несущего оникс мне в руки.

– Откуда такая уверенность?

– Ты разве не разглядела этого в его глазах? Бурлящей решимости идти до конца? Готовности биться с богами и переворачивать королевства? Для него не составит труда отобрать камушек у пернатых вырожденцев.

Сагитта преисполнилась ненависти.

– И ты отдаёшь Ратибора на заклание? – выпалила ангелша. – Так ты отблагодаришь его за спасение Нулгины?

– Мне кажется, или ты заступаешься за убийцу божьей супруги?

– Это личное. Ведь я так долго служила тебе. Со мной ты поступила бы так же?

– Если бы это было в моих интересах, я бы пожертвовала тобой, не задумываясь. И не надо на меня так смотреть – своего отношения я никогда не скрывала.

Сагитта поднялась. Но прежде, чем оскорблённая монахиня ушла, Хуната сказала ей:

– Будто бы твоя верность не была ширмой, за которой ты выпытывала знания на благо своего кумира. Хранись сведения о белоликих в запертой шкатулке, ты сняла бы ключ с моего мёртвого тела.

– Может, ещё представится шанс.

Легионеры расслышали часть слов, брошенных в чувствах. Сагитту поспрашивали о случившейся перепалке, но удовольствовались небрежными отговорками. Монахиня расположилась чуть в стороне от костра и начала размышлять. Ей следовало бы немедленно потребовать пленить Хунату, но попытка идти против некромантки могла выйти манипуле боком. Без провожатого здесь не выжить, и нет гарантии, что ведьма станет помогать против воли. У Сагитты была уверенность, что любое давление на Хунату закончится коварным мщением.

Остаётся лишь взять нож и приставить его к горлу ороницы, когда Ратибор будет найден. Сагитта боялась даже объяснять Диане или Лаэлусу, сколь опасно отдавать некротические камни Хунате. Даже если монахиня попытается отвести товарищей в сторону и поведать свои опасения, хитрая ведьма это заметит.

Если Хуната права, и Ратибор действительно выполнит свою часть сделки, то некромантка нуждается в манипуле стократ меньше, чем манипула нуждается в ней.

Так Сагитта и просидела в угрюмом молчании, поглядывая временами на Хунату. Ведьма со временем легла спать, но, вероятно, лишь притворилась. Стали отходить ко сну и ангелы, сомкнулись веки и у Сагитты. Первым караулить вызвался Лаэлус.

Боевой маг не сводил глаз с Хунаты. Оленеголовая деревенщина не казалась опасной. Самое страшное, что она могла бы вытворить – это сбежать и вынудить отряд рыскать по лесу в её поисках.

Лаэлус так сильно сосредоточился на ведьме, что не сразу услышал, как поднялась Диана. Потерев шею, женщина взглянула на заклинателя и прошептала:

– Не могу уснуть. Чувствую, что мы в шаге от цели, и это не даёт покоя.

– Я разделяю Ваше нетерпение.