Земля мечты. Последний сребреник

Эндрю заставлял себя ехать медленно, машина переваливалась с одной кочки на другую.

– Что он делает, черт его раздери?

– Я думаю… Да. Он нашел ее. Черепаху. Мы должны были снять с нее этот чертов пояс. Почему мы не сняли с нее пояс? Он идет к нам. Он выкинул свою лопату. Гони.

Эндрю включил вторую передачу, нажал на педаль газа и покатился к дороге, где езда обещала быть поровнее.

– Только не застрянь на поле! – предупредил Пиккетт, когда они въехали в рытвину.

– Ты ж меня знаешь, – сказал Эндрю, улыбаясь другу и рывками выводя машину из ямы. – Я – Ужас «Праздного мира».

«Метрополитан» двигался по дороге, как верблюд по пустыне. Впереди виднелись огни хайвея и две одинокие машины, полные пассажиров, полагающих, что они едут куда-то по важным делам. Луна была громадной и желтой, она словно отражала пожары на севере и западе. Сигнал-Хилл был чуть ли не полностью охвачен огнем, скачущая лента пламени, подгоняемая ветром. Вихрилась и летела пыль, когда порывы ветра ударяли по машине.

– Ну и ночка, – пробормотал Пиккетт.

– Ровно то, что ты и ожидал, – сказал Эндрю. – Они гонятся за нами?

– Нет. Да. Я вижу свет его фар.

«Метрополитан» выскочил на хайвей, визжа покрышками, сделал поворот к Студебейкер-роуд.

– Место слишком открытое, – посетовал Эндрю. – Ни спрятаться, ни оторваться.

– Жми на газ во всю мочь. Я буду сечь копов.

Эндрю свернул к дому. Если дело дойдет до драки, он хотел, чтобы она шла на знакомой местности, близ союзников – Розы и тетушки Наоми. И его почему-то влек к себе берег, пристань, обрушающиеся на берег волны. Его разогревал адреналин. Он чувствовал себя проницательным и коварным. Сооружения вдоль дороги чуть ли не сияли. Он и океан слышал, словно из гигантской морской раковины, шелест и вздохи, звук обрушения веков.

Они неслись по хайвею, потом свернули на другой хайвей – на Пасифик-Коуст в сторону реки Сан-Гейбриел.

– Смотри! – крикнул Эндрю.

– Что? Где? – Пиккетт крутил головой, искал глазами, ждал один господь бог знает чего.

А Эндрю увидел свинью. Громадную свинью размером с карликового бегемота. Она вышла из речного русла и направилась в округ Ориндж. Она резвилась на своих слишком крохотных копытах, ее глаза были устремлены в сторону невидимого пункта назначения, и она мельком взглянула на подъезжающий «метрополитан». Эндрю сбросил скорость, они оба выгнули шеи, а он, подчиняясь позыву, не поддававшемуся определению, поднял руку над открытым верхом, помахал свинье, а потом мигнул фарами.

– Она направляется в нашу сторону! – прокричал Эндрю с каким-то непонятным ему самому восторгом.

– Да, – отозвался Пиккетт. – И это хороший знак. Я не вижу Пеннимана. Кажется, мы его потеряли. Вовремя ускользнули.

Они свернули на Главную улицу, потом в проулок, сделали поворот и остановились у их дома. На кухне горел свет. Наверняка это тетушка Наоми. Или Роза. Ждут их. Припасли какую-нибудь еду.

* * *

Оказалось, что это миссис Гаммидж. Эндрю был ошеломлен. На кухонном столе лежал полиэтиленовый пакет с белым порошком и стояла коробка чая «Эрл Грей».

– Ой, – вскрикнула она и набросила полотенце на пакет. Но Эндрю сразу его узнал. Она действовала недостаточно быстро. Это был крысиный яд, антикоагулянт, с помощью которого он собирался дурачить Розу неделю назад. Миссис Гаммидж вытащила его из мусорного бачка. Остальная часть истории была прозрачна, как колодезная вода – разговор Пеннимана о «персональных вендеттах», настойчивость, с какой миссис Гаммидж требовала, чтобы тетушка Наоми пила чай чашка за чашкой, таинственное внутреннее кровотечение…

– Убийца! – вскричал Эндрю. Он скинул с пакета полотенце и перевернул пакет в раковину, потом, проклиная собственную глупость, включил оба крана.

– Не делай этого! – вскричал Пиккетт, взмахнул шариком с десятицентовиками. – Это улики! Не высыпай его!

– Ой! – вскрикнул Эндрю, ударяя себя по заднему карману, из которого поднимался дымок, наполняя комнату запахом горящей одежды.

– Ложка! – завопил Пиккетт, и Эндрю завел руку назад, выхватил из кармана завернутую в дымящийся носовой платок ложку и тут же уронил ее на пол, где она освободилась от платка и начала вращаться, все больше увеличивая скорость, как взбесившаяся стрелка компаса.

Миссис Гаммидж вскочила со стула и пронеслась мимо Эндрю, который пытался ее перехватить, и жадно попыталась схватить вращающуюся ложку, явно понимая, что это такое. Эндрю толкнул ложку к задней двери и аквариуму с жабами, затем повернулся.

– Убери ее отсюда! – крикнул он Пиккетту.