Земля обетованная

— Гвардейцы в замке, делают ревизию арсенала.

— Тогда я знаю, кто это. К нам пожаловал Пулик, — староста сплюнул в воду и посмотрел на меня, ожидая распоряжений.

— Кто такой Пулик?

— Бывший воевода короля. Это он организовал пиратскую заставу и перекрыл выход в море. Ваше величество собиралось с ним встретиться. Вздорный тип.

— К берегу! — крикнул я, вспомнив, что сейчас открыта школа и Капа ведет занятия. Я увидел голову Гоши, зажавшего в пасти рыбу, на его горбу сидела Анжела.

— Правь к поселку — у нас гости! — крикнул я.

Анжела свистнула, хватаясь за треугольную пластину, Гоша проглотил рыбу и нырнул.

Когда мы пристали к берегу, там уже стояли солдаты Пулика, вооруженные кубками с вином. Было видно, что нас они не боятся. Солдаты зубоскалили, пили вино, громко отрыгивали. В стороне лежал здоровяк трактирщик. Дон Косина постанывал, держась за голову. Рядом покоился пустой бочонок из-под вина. Над бочонком стоял деформированный временем и чревоугодием (про таких говорят: «беременный с двух сторон») крепыш с квадратной челюстью и цепкими бульдожьими глазами. Лысая макушка блестела, как айсберг под солнцем, над остатками длинных серых волос. Его живот готов был разорвать опоясывающий ремень. Уперев руки в бока, он пьяно ревел:

— Все смотрите, это наша королева. — Солдаты отвечали веселым ржанием. Бледная Капа стояла перед воеводой, растерянно мигала, глядя на смеющихся. Рыбаки, их жены и дети робко жались в стороне. Я соскочил с галеры и побежал к Пулику.

— Смотрите, вот и король пожаловал.

— Что случилось? — спросил Капу.

— Они, — Капа не удержавшись, всхлипнула, — поломали в школе мебель и грозились сжечь.

— Сожжем, — заверил Пулик.

Я повернулся к нему, и в этот момент он ударил меня ногой в живот. Хороший, сильный и профессиональный удар — отбросил меня в воду. Наступила минута молчания, похожая на вечность: короли не должны падать, их непозволительно бить ногами.

Капа кинулась ко мне, но ее перехватил Пулик. Мокрый, красный от гнева и стыда, я медленно поднялся. Солдаты и Пулик злорадно заржали. Их гогот перекрыл разъяренный рев Гоши, неожиданно вынырнувшего недалеко от меня. Длинная шея выстрелила в сторону воеводы. Хищные челюсти щелкнули в опасной близости от головы Пулика. Он с криком упал на «мягкое место» и, быстро перебирая ногами, отполз на безопасное расстояние. Солдаты, побросав кубки и оружие, побежали вверх по склону и остановились перед растянувшейся цепочкой рыбаков, вооруженных длинными кольями и веслами.

— Гоша! — крикнул я.

Голова дракона выросла передо мной, черные глазки вопрошающе уставились.

— Все в порядке, — успокоил я дракона. Длинный шершавый язык, пахнущий сырой рыбой, лизнул лицо.

— Анжела, попридержи дракона, хочу серьезно поговорить с толстым господином. — Я ласково улыбнулся Пулику.

Его передняя челюсть больше выдвинулась вперед, глазки опасно заблестели. Он поднялся и медленно попятился назад, в его руках дергался широкий и короткий меч.

— Солдаты, ко мне! — взревел воевода. Посмотрев на меня, ухмыльнулся. — Думаешь, я боюсь твоего вонючего змея?

— Конечно, боишься и меня будешь бояться, если не попросишь прощения у королевы за свое хамское поведение.

— Что? — воевода раскрыл рот.

— Петя, — Капа попробовала меня остановить, — в таком состоянии тебе лучше с ним не связываться.

— Отличное состояние. Дорогая, задеты не только королевское величие, но и мужская гордость. Анжела, следи за драконом, не дай ему вмешаться. — Я двинулся к Пулику. — Не люблю заставлять людей, но ведь ты этого хочешь, признаешь только силу, да?

Пулик довольно оскаблился.

— Смотрите, сейчас я вашему королю оторву голову. — Отбросив меч, воевода раскрыл медвежьи объятия и пошел навстречу, приговаривая: — Иди, иди ко мне, мой птенчик.

Конечно, он не знал, что в юности я занимался боксом, пока не пошел после института на завод. Честно говоря, я и сам забыл, так давно это было и так давно меня никто не злил. Тяжела ты, шапка Мономаха.

Пулик, ухая, замахнулся. Я легко ушел от удара, внезапно оказался перед ним и быстро провёл серию коротких ударов. Прямым — поставил челюсть на место. От двух боковых — зрачки Пулика закачались из стороны в сторону. Надо отдать должное грузности и массивности воеводы. Он устоял на ногах, но руки бессильно опустились, коленки задрожали и начали подгибаться. Воевода рыкнул, совсем как Гоша, и пал на колени. Я перехватил его за шиворот, чтоб не растянулся, и грубо встряхнул.

— А сейчас готов просить прощения или мне свернуть тебе шею?

— Э-эээ! — проревел воевода.

— Не разобрал, повтори: «Уважаемая королева, простите меня, пожалуйста, я так делать больше никогда не буду».

— Королева, — прохрипел Пулик.

— Петя, оставь его, — стала заступаться Капа.

— Не вмешивайся. — Мои пальцы впились в жирный затылок воеводы. — Ты что, повторить не в состоянии? Начинать надо со слова «уважаемая».

— Уважаемая…

— Громче!

— Ты задушишь меня, — прохрипел Пулик.

— А надо бы, — я ослабил хватку.

— Уважаемая королева, прошу вас простить меня.

Я наклонился и прошептал:

— Добавь — «пожалуйста».

— Пожалуйста! — рявкнул Пулик.