Земля последней надежды. Свиток 1. Дети конопатого бога

По мостовой к воротам уже волокли сокол – наспех срубленный дубовый ствол с как попало обрубленными ветками. Достанет и такого.

Первый удар только гулко отдался внутри двора, от второго затрещали доски. Повинуясь знаку Блюссо, вои на несколько мгновений замерли, давая ему возможность сказать слово.

– Эй, внутри! – крикнул Блюссо, задрав голову. В ответ только звенящая тишина, сквозь которую слышались в городе крики да гудение и треск далёкого пламени – градские били и волочили попов, горели церкви. Блюссо усмехнулся и крикнул снова. – Эй, последний раз говорю! Потом мечи говорить будут!

– Чего надо? – отозвался хмурый голос после мгновенного промедления.

– Сдавались бы, а?! – весело предложил князь. – Всё одно не устоять вам, раз ворота детинца затворить не поспели.

Да и тогда вряд ли удержались бы, – добавил Блюссо про себя, но смолчал.

– Чего тебе сдаваться-то? – всё так же хмуро осведомился голос. – Ты кто есть таков?

– Я зять княж-Готшалков, князь Блюссо! – Блюссо подпустил в голосе возмущения. – Сдавайтесь, говорю, а то никому пощады не будет.

– Убийца! – грянуло из-за ворот. – Попробуй, войди!

Стало быть, долетели уже вести из Лучина до Велигарда, знали вои княгинины, как погиб муж их госпожи и кто в том виноват. Всё знали.

Закусив губу, Блюссо махнул рукой. Сокол грянул в ворота, вновь затрещали доски. Мимо сокола к воротам протиснулись люди, топоры врезались в доски ворот, кто-то, поддев пешнёй, рвал железную полосу на себя, стараясь выдрать из толстого дуба длинные гвозди.

От нового удара с треском сломались доски, провалились внутрь, оскалясь расщеплёнными острыми краями. Переломился удерживающий ворота дубовый брус, подрубленный секирами, и, уцепясь за торчащие куски железных полос, вои с усилием растащили в стороны покорёженные створы.

Изнутри со свистом ударили стрелы – пять. (Значит, их не больше десятка, – отметил про себя Блюссо. – А скорее всего и меньше, человек шесть-семь). Захлёбываясь кровью, повалился на мостовую молоденький зброеноша, перепрыгнув через него, поймал горлом на бегу стрелу коренастый гридень, словно споткнувшись, упал поперёк дороги. Но «блюссичей» было уже не остановить. Они ворвались внутрь, лязгая железом. Сам князь, чуть переждав, шагнул в воротный проём. И тут же прямо на него вынесло молодого гридня с тяжёлой секирой в обеих руках – как и проскочил-то сквозь дружину?