Земля последней надежды. Свиток 1. Дети конопатого бога

– А давай! – неожиданно весело выкрикнул Блюссо Раху. – Только не с тобой, пёс прикормленный, меня твой господин оскорбил, сопляк этот, с ним нам и биться!

Рах похолодел, но отступать было поздно.

Поединок!

Вои расступились ещё шире, давая вождям достаточно места для поединка. Остриём копья очертили круг, втыкали по борозде свежесрезанные дубовые и ореховые прутья.

Рах, выбрав мгновение, оказался рядом с княжичем, но не успел и рта раскрыть:

– Даже не начинай, гриде! – весело и зло оскалился Рогволод, рывками распуская завязки кольчуги. Но старшой всё-таки возразил, ловя княжича за вышитый рукав рубахи:

– Да постой, княже!

– Чего – постой? – бешено глянул на гридня Рогволод. И Рах остановился, понимая, что всё, что он скажет, будет совсем не то.

Вообще, биться на поединке подобает в любимой богами первозданной наготе. После долгого поста (хотя бы сутки попоститься и побыть в уединении).

Но не всё и не всегда может быть соблюдено.

Блюссо сбросил плащ, кольчугу и свиту, стянул через голову рубаху и избавлялся от оберегов, снимая и передавая воям обручья цветного стекла, витую серебряную гривну и дорогой золотой перстень, на печатке которого наклонил тяжёлую рогатую голову могучий тур. Оставшись в одних холщовых портах, поворотился к Рогволоду, обнажил меч и отбросил за пределы круга ножны зелёного сафьяна с серебряными накладками, повёл налитыми силой плечами, шевельнул бритой головой, отбрасывая со лба длинный крашеный в синий цвет чупрун с процветшей в синеве сединой. Было вендскому князю середина четвёртого десятка – расцвет духовных и физических сил мужчины, дополненный спокойствием духа и трезвостью мысли. Ни капли жира не было на его плотном теле, словно сплетённом из жил и мышц, сплошным панцирем покрывавших живот, грудь и рёбра. Не навык Блюссо к праздной жизни, проводимой за чашей с пивом альбо вином да за жареным кабаном – больше привычна была вендскому князю палуба да скамья снекки, конская спина, меч да секира.

Рах от такого зрелища закусил губу и отвёл глаза – сразу видно, бывалый вояка князь Блюссо, не одну вражью голову взял на меч. Трудно придётся Рогволоду, да боги живым из того поединка выйти. Как он, Рах, поглядит после в глаза Всеславу Брячиславичу, если его старший сын погибнет тут, в чужой земле, в поединке из-за безвестной рыбачки? Гридень тут же дёрнул головой, отгоняя дурную мысль, коснулся кончиками пальцев серебряного громового колеса на поясе.

Глянул на своего княжича.

Рогволод тоже уже был готов. Плащ, свиту и рубаху он отдал воям, брони на нём не было изначально, не по вражьей земле шли «рогволожичи» и ратиться ни с кем не собирались – да и не с кем особо ратиться было в вендской земле после Лучина. Полоцкий княжич был мало не вдвое тоньше своего противника, но ростом превосходил Блюссо на полголовы, был немного уже в плечах, и даже на вид легче. Но и его кости покрывал не слабенький жирок, эта отрада евнухов и бездельников – такие же мышцы, как и у Блюссо, хоть и поменьше и потоньше. И меч у Рогволода был не хуже, чем у вендского князя – любовно выкованный и украшенный кривским ковалём.

Рядом с Рогволодом вдруг оказалась эта девчонка-рыбачка, и Рах, вновь похолодев, метнул отчаянный взгляд – но всё было в порядке, девчонка стояла за пределами круга. Не хватало ещё ей нарушить целостность круга перед самым-то поединком! Но у Боримиры хватило ума остановиться на расстоянии протянутой руки от княжича. Она что-то негромко сказала (небось уговаривала не ссориться из-за неё с Блюссо), но Рогволод только резко отмотнул головой – поздно, мол. И верно, что поздно. Теперь обратной дороги нет, теперь только биться.

Шагнули от краёв к середине одновременно, цепко щупая босыми ступнями траву – не попадётся ли камушек или обломок ветки. Несколько мгновений кружили вокруг друг друга, придирчиво выбирая место для начала боя. Замерли на миг, словно что-то выжидая – только мечи в руках чуть подрагивали, словно чуя кровь, отыскивая добычу. Казалось, что ещё чуть – и они сами вырвутся из рук поединщиков и бросятся вперёд, вспорют яремную жилу, вынут сердце…

А в следующий миг вперёд бросились сами поединщики.

С лязгом ударила железо о железо, и в следующий миг князья опять разошлись, – Рогволод, молодой и гибкий, проскочил под мечом Блюссо, попытался достать его в плечо, но опытный вендский князь успел развернуться и отбить удар. Вновь замерли на миг. Блюссо щурился – уверенный в своей победе, он не позаботился поставить Рогволода против солнца. И вот оказался против солнца сам.

И вновь зазвенела железо…