Земля русская

Вот как рекомендует поступить с моими земляками-псковичами писатель Юрий Куранов в очерках «Глубокое на Глубоком»: «…Необходимо, так сказать, переливание крови. Я убежден, что тех решительных и смелых руководителей с целины, людей с размахом и принципиальностью, следует призывать и направлять к нам, на Псковщину, Новгородчину, на ярославские и ивановские земли. Совхозам и колхозам нужны высокопрофессиональные инженеры и механики из города. Пусть это будут не случайные люди, а добросовестные и отменные партийные и хозяйственные работники. Совхозы ждут профсоюзных организаторов с заводов и фабрик, с широким опытом работы с людьми. Это как раз в духе нашей общественной системы, наших государственных возможностей, в духе нашей эпохи, и мы это обязаны претворить в жизнь. В клубы, в отделы культуры, в отделы пропаганды должны прийти люди с поиском, с талантом, с пониманием, люди, вооруженные не устоявшимися, закоснелыми приемами работы, а высокой идейной и общественной принципиальностью, без которой ни за что не возжечь в простом человеке, в рядовом труженике огонь энтузиазма. Именно эти новые люди смогут поддержать и развить в поселках, селах и деревнях Нечерноземья все лучшее, что здесь сохранилось и продолжает действовать…»[10]

Читать такое мне больно. Видите, мы уже не можем «поддержать и развить… все лучшее, что здесь сохранилось». На своей родной земле. Свое кровное, с чем родились и выросли, чем живем, что не поменяли ни на какие блага и удобства. Нам даже отказано в заслуге сохранения: не мы «все лучшее» сохранили, а оно в силу непонятной живучести, даже вопреки нам, сохранилось! И вот, чтобы все это «поддержать и развить», надобно всех поменять: председателей и директоров прислать с целины, инженеров и механиков — из городов, партийных, профсоюзных, клубных работников — с заводов и фабрик. Только они могут «возжечь в простом человеке, в рядовом труженике огонь энтузиазма». Без них «ни за что не возжечь»! Вот как закоснели, обленились, покрылись панцирем равнодушия мои земляки, что только привозным огнем их и расшевелишь.

Сия, с позволения сказать, рекомендация, выдаваемая вдобавок «в духе эпохи», на мой пристрастный взгляд, есть не что иное, как отголосок древнего «приходите и володейте нами, у нас порядка нету» и не столь давнего «Россия не созрела для социальной революции». Название этой песни — интеллигентское хныканье, произрастающее на почве неверия в силы народные. Чем же иным можно объяснить это «одним махом всех побивахом»? Что иное могло внушить автору мысль о тлении («не возжечь!») «простого человека, рядового труженика»?

Не хочется повторять общеизвестных истин, но коль задеты чувства, придется напомнить, что именно псковский, новгородский, ярославский, тверской мужик, став петроградским пролетарием, совершил революцию, что на псковской земле родилась Красная Армия, что на псковской земле в годы Отечественной войны существовали два партизанских края — Дедовичский и Себежский, — насчитывавшие более двадцати партизанских бригад, что после войны десятки тысяч сельских парней и девчат пополнили ленинградский рабочий класс, что тысячи псковичей осваивали целину… Хватит, все это известно любому школьнику из курса истории! Разберемся без запальчивости не в способностях псковичей (тут сомнениям подвергать нечего), а в необходимости «переливания крови» целому краю.

Древнейший метод обучения «послать на выучку» в наше индустриальное время распространен повсеместно. Заводы, колхозы, фирмы посылают своих людей в школу жизни — на большие стройки, на освоение новых регионов, на современные предприятия, в смежные отрасли. Они возвращаются с новыми знаниями и опытом, с умением организовывать большие дела. Были и будут места, участки, являющиеся как бы большой жизненной школой. В ней учились и будут учиться. Партийные комитеты в практике подготовки и воспитания кадров широко применяют этот метод. В том же Великолукском районе есть председатели, агрономы, директора, прошедшие школу хозяйствования в Белоруссии, Прибалтике, Ленинградской области, есть инженеры и механики из городов, есть начальники передвижных механизированных колонн, проработавшие годы на стройках Дальнего Востока и Сибири, есть механизаторы, поднимавшие целину, есть секретари партийных организаций с заводским опытом работы, есть учителя, культработники, медики, пришедшие в деревню из города. Так называемое «переливание» идет постоянно, оно неизбежно, оно — сама жизнь. Что касается массовой замены руководящих кадров, то колхозная деревня уже знала их, исторический опыт нельзя копировать, механически переносить из тридцатых и пятидесятых годов в восьмидесятые.