Земля Тиан

Поручение, которое дал Книжникову Зайковский, сначала показавшееся ей неосторожным до глупости, предстало перед ней в другом свете. Раз этот ксендз или бывший монах передавал Тенишевскому такое важное известие с полной откровенностью, это был, конечно, не больше, как условный шифр. Но так или иначе, фраза Зайковского об опиуме и «старом джентльмене» имела целью предупредить Дорогова и Валериана Платоновича о чем-то и имела для них большую важность. Андрей Ильич поступил очень непорядочно, утаив ее.

Впрочем, оставалась еще возможность сообщить им такое важное для них известие. Она заключалась, по мнению Елены, в том, что труппа не поедет дальше. Елена была «прима», исполняла все главные роли в балетах, танцевала соло. С ее исчезновением труппа теряла половину своей ценности. Лю, конечно, станет разыскивать ее и Дорогов и Тенишевский деятельно помогут-ему. Надо искать случая дать знать о себе, переслать в театр или в гостиницу если не записку, то хоть лоскуток от платья, прядь волос. Тогда, зная что она в городе, они найдут способ ее увидеть. И при первой же встрече она передаст им то, что скрыл Книжников.

Несмотря на двусмысленный туман, который окутывал действия Дорого-ва, Елена в мыслях своих как-то невольно все время принимала его сторону. Несколько дней, проведенных в его обществе, произвели новое, сильное впечатление. Как из раскрытого окна, на нее пахнуло жизнью и движением. С Те-нишевским Елена разговаривала мало. Он предпочитал общество девушек, с которыми все время шутил и смеялся. Но с Павлом Александровичем Елена все эти дни вела нескончаемые беседы. Дорогов будто пришел из другого мира, напомнил о нем и в памяти Елены властно воскресли картины этой давно утраченной страны, полузабытой родины ее души. Она своими глазами увидела тот мир, который жил за стенами ночных вертепов, к которому когда-то принадлежала и она сама.

Пусть даже Дорогов и друг его и в самом деле авантюристы, как говорит про них Книжников. Елена давно сама догадалась, что они не то, за что выдают себя, — но они живут, борются, к чему-то деятельно стремятся. Что стоят в сравнении с ними все эти пропитанные гнилью люди, гибнущие от безволия, больных нервов и праздности, кисельно-мягкие или, наоборот, грубые и злобные, в среде которых прошел целый ряд лет ее службы в кабаре?

Дорогову необходимо помочь во что бы то ни стало!

В эти часы одиноких размышлений заточенной в свайном домике Елены, Дорогов и Тенишевский, сами того не подозревая, приобрели в ней верную и деятельную союзницу. И в новых нахлынувших на Елену мыслях потонул последний осколок ее прежней жизни — злополучный Андрей Ильич.

* * *

Легкий стук в дверь прервал ее размышления. Вошел У Цзы Фу.

— Мисс Helene, — после вежливых приветствий сказал он, — я обращаюсь к вам с величайшей просьбой…

Елена резко повернулась к нему.

— Почему вы держите меня здесь? Вы напрасно думаете, что я беззащитна! За ваше самоуправство вы ответите! Где г-н Книжников? Что вы сделали с ним?

У развел руками.

— Я только исполнитель чужой воли, — сказал он сокрушенно. — Что же касается г-на Книжникова, то о нем именно я хочу поговорить с вами. Я получил распоряжение освободить его и доставить в Чан Ша. Но г-н Книжников отказался ехать. Он требует, чтобы сначала были освобождены вы. Я не могу этого сделать, так как, повторяю, распоряжения исходят не от меня.

У снова поклонился.

— Мисс Helene, я прошу вас написать ему записку. Сообщите ему, как с вами обращаются, посоветуйте не упорствовать. Объясните ему, что своим отказом ехать он только ухудшает свое положение, не принося вам никакой пользы.

Елена молча смотрела на своего тюремщика.

— Мне хотелось бы также, — продолжал У, — чтобы в вашей записке вы попросили г-на Книжникова не вмешиваться в вашу судьбу и не предпринимать ничего для вашего освобождения, потому что этим он только продлит срок вашего заключения и подвергнет вас некоторому риску.

— Я хочу видеть г-на Книжникова, — сказала Елена.

— Мне строжайше запрещено допустить ваше свидание с ним, — с поклоном ответил У.

Елена прошлась по комнате в волнении.

— Пока вы не объясните мне, зачем вы меня тут держите и по какому праву, и пока я не буду знать, сколько времени вы намерены продержать меня еще, — я не желаю слушать вас!

У выдержал небольшую паузу..

— Срок вашего заключения, мисс Helene, — от шести до восьми недель. Не далее, как через два месяца, вы будете свободны и вам будут возмещены все убытки. Большего я сообщить вам не могу.

Елена отошла к окну.

— Мне надо обдумать вашу просьбу.

У любезно улыбнулся.

— Конечно, мисс Helene. Я не тороплю вас. Сегодня я еду в Чан Ша и возвращусь только послезавтра к вечеру. Вы разрешите мне тотчас по приезде зайти за ответом?

— Да.

У с поклоном вышел.

XI

«Тун Лун Хва», побрякивая ржавыми цепями рулевой тяги и испуская облако вонючего дыма, полз вверх по извилистому, быстрому Сиану.