Земля Тиан

— Уважаемый г-н Ван, — сказал он негромко, не замечая испуга и бледности переводчика, — на прошлой остановке меня предупредили, что путь небезопасен. Прошу вас в ближайшем большом селении приказать капитану остановиться. Вы закупите провизии и мы повернем назад. Придется ехать через Чан Дэ.

XII

Длинный день, полный тревожных дум, утомил Елену. К вечеру стал накрапывать дождь, ветер гнал по реке шеренги маленьких волн. Не зажигая огня, Елена стояла у окна и глядела в помутневшую даль.

Записку, которую просил У Цзы Фу, она решила написать. Он был прав: пребывание Андрея Ильича в Сиан Тане не могло принести Елене никакой пользы. В то же время, каждый новый шаг закусившего удила Книжникова делал ее все больше и больше обязанной ему, утверждал моральную зависимость, казавшуюся Елене невыносимой. Лучше пройти через тысячу бед и опасностей, положившись на свои собственные силы, лучше погибнуть, чем вечно чувствовать на себе гнет тяжелой, надломленной психики этого человека.

Елена легла рано, но долго не могла уснуть. Горячий воздух, напитанный влагой, давил нестерпимо. От удушливого запаха москитной свечи, как от дурмана, тяжелела и кружилась голова.

Дождь превратился в ливень. Сквозь тревожный сон Елене слышались взвизги ветра, который, все усиливаясь, бросал в окно целые потоки воды.

Причудливая вереница видений, спутавшись со сном, проходила в ее утомленном сознании, пугая и заставляя просыпаться. Только далеко за полночь Елена тяжело уснула, наконец, разметавшись под плотным пологом москит-ника.

Ее разбудил шум, доносившийся снаружи. Что-то ровно гудело и грохотало. Она вскочила и откинула москитник, прислушиваясь. В окне золотился ясный рассвет. Дождь прекратился, все было мирно и спокойно, но что-то неведомое и жуткое повисло в воздухе. Неясный гул, исходивший, как будто, из-под земли сотрясал домик. Где-то хлопнула дверь.

Елена соскочила с кровати и бросилась к окну. Зрелище, которое она увидела, заставило ее отшатнуться.

Приветливая, прозрачная река за ночь преобразилась. Мутная масса воды стремительно неслась теперь под окном в четырех-пяти футах, почти на уровне пола Елениной комнаты. Там и сям взлетали на волнах какие-то обломки, щепки, доски и связки соломы. Мимо пронесло огромную черную свинью. Она то появлялась из воды, то исчезала, старалась выбиться к берегу, но течение волокло ее, кружило, засасывало. Посреди реки, наполовину спустив полный ветром парус, как птица несся желтый, весь лакированный сампан.

Длинное серое бревно, мелькая в воде, как спина исполинской рыбы, налетело и с размаха глухо ударило в стену домика. Из-под шкафа выскочила и заметалась по комнате крыса.

Елена опомнилась.

— Бежать!

Но дверь, запертая снаружи на толстый засов, в ответ на ее отчаянные усилия даже не пошатнулась, не скрипнула. Елена опустилась на стул. Спасения искать было негде. В доме не раздавалось ни голосов, ни шагов, он как будто вымер. Единственное живое существо, запертое вместе с нею в этой комнате и обреченное, как и она, на погибель — темно-серая, почти черная крыса — сновала по полу. Она замерла у ножки кровати, умными и злыми глазами посмотрела на Елену и снова устремилась вдоль стены, обнюхивая пол. Возле широкой щели под дверью она остановилась, словно раздумывая, повела в воздухе острой мордочкой и юркнула в эту щель. Елена осталась совсем одна. Она снова попробовала пошатнуть несокрушимую дверь, потом, с трудом отломав один из столбиков, на которых был натянут москитник, она просунула его в щель, куда только что скрылась крыса, и попыталась приподнять дверь. Опять напрасно. Уступив ее усилиям, тонкий столбик с треском сломался, но дверь даже не шелохнулась. Елена в изнеможении опустилась на пол. В щель между досками фонтанчиком брызнула грязная вода, быстро растекаясь лужицей. Где-то снова хлопнула дверь, послышался плеск, как от падения чего-то тяжелого в воду. Елена опустилась на локоть в бессильном отчаянии, с ужасом глядя на расползавшуюся по полу лужу. Ей показалось, что кто-то вдали позвал ее по имени. Она не имела сил подняться и прислушаться. Надежда покинула ее. Вода на полу прибывала. Она чувствовала уже ее холодное прикосновение.

«Надо стать на кровать, на стол…» — мелькнуло в мозгу, но руки и ноги уже отказывались повиноваться. Елена, как во сне, поднялась и дотащилась до стула. Вода достигала ей уже до щиколотки. Не один, а целый десяток фонтанчиков бил из-под пола по всей комнате. Елена вытянула руки вдоль стола и уронила на них голову.

В это время она явственно услышала, как совсем близко, за стеной захлюпали по воде торопливые шаги, и чей-то голос снова громко позвал ее по имени. Деревянный засов застучал, дверь вдруг с плеском и стуком распахнулась и в комнату, словно гонимый бесами, ворвался Книжников.

Белый костюм его весь намок и был забрызган грязью, взъерошенные волосы прядями прилипли ко лбу, небритое лицо искажено волнением.

— Вы здесь! — вскричал он и устремился к Елене. — Скорее! По двору уже нельзя пройти!