Земное притяжение любви. Сборник

Октябрь рисует акварели: от ярко-красных, багряных, пурпурных и палевых до золотисто-оранжевых и желтых… Какое богатство оттенков, плавных переходов из одного цвета в другой. Скромна палитра художника в сравнении с яркой палитрой крымской осени.

Если весной цвета в природе четко выражены: зеленый, белый, розовый, сиреневый, то осенью пылает гамма красок. Она быстро меняется под солнцем, для которого земля, как огромный мольберт, а лучи – кисти в руках невидимого художника.

О радость красок! Снова, снова

Лазурь сквозь яркий желтый сад

Горит так дивно и лилово,

Как будто ангелы глядят…

Эти пронзительно светлые бунинские строки пришли на память, когда с вершины одного из холмов я смотрел на сверкающий в холодных лучах солнца город с нацеленными в зенит стрелами кранов. Он раскинулся внизу в золоте деревьев, заглядевшись в лазурь морского плеса. Вот вблизи водной станции мелькнул белый, парус, а летом их было как чаек в синем просторе, вдалеке вспенил воду катерок.

Как знать, довелось ли поэту Ивану Бунину наблюдать подобную картину и вообще побывать на легендарной керченской земле, но одна, из его строк «свежо тут дует ветер из простора сарматских диких мест», как будто родилась из воздуха Керчи.

Стоят прозрачные в янтарных лучах деньки, сгорающие в пламени красок. Но близка, близка пора обжигающе – холодных норд-остов, когда вздыбленные ветром волны разыграются даже в заливе . Солевые брызги обрушатся на берег. А каково рыбакам на путине в грозном сонме стихий моря и ветра.

Камениста земля, хранящая в недрах металл, пронизанная суровыми ветрами, во все времена рождала людей стойких, мужественных. Глубоки генетические корни нынешних керчан, прочна связь поколений. Столетия пронеслись над древним Пантикапеем и другими городищами в трудах, в сражениях, в борьбе за жизнь.

Спускаюсь с горы Митридат узкой крутой тропой между валунов. В древних развалинах, в расщелинах меж вросших в землю камней, где есть хоть малость скудной почвы на жестких, как проволока, стеблях кипень иссиня – сиреневых крохотных соцветий. Удивляюсь откуда столько выносливости, жажды жизни, ведь все лето и начало осени были сухими. Желтыми лепестками, словно опустился золотистый рой ос, осыпана сурепка. Тишь витает над Пантикапеем– маленьким островком в центре бурной стремительной жизни.

Лишь заплутавший средь домов близкой улицы, задорный ветер залетел сюда и перешептывается с сухими травинками. Сколько их смешалось с почвой, с камнями, укрывая слой за слоем предметы прошлого. Трепещет на ветру серебристый лох с желтоватыми бусинками плодов. Залетевшая откуда-то стрекоза стрижет прозрачными крылышками над синими соцветия, радуясь последнему теплу.

У выложенного серыми камнями желоба-водостока обрядился оранжевыми плодами шиповник. А у каменных кладок, где по предположению археологов, находились дома ремесленников, желтым пламенем взметнулись кусты кленовой поросли. А вот и древний колодец с ржавой решеткой, прикрывшей его ствол. Разве что осенние дожди одарят влагой. Сколько сил затратили землекопы, чтобы в камнях пробить ствол. На вес золота ценилась пресная вода.

Правее причудливыми изваяниями громоздятся огромные глыбы. Поднимаю несколько черепков с потускневшей поверхностью. Когда-то весело вертелся в мастерской гончарный круг, и умелые руки мастера подчиняли себе глину.

Цепь моих размышлений оборвалась, когда неподалеку от входа в городище я увидел художника. Он лишь на миг вскидывал свой пристальный взгляд на две колонны с перекрытием, а затем на мольберт, чтобы коротким мазком запечатлеть подмеченную деталь.

– Время безжалостно. Оно разрушает даже камень,– говорит он. – Пусть хоть на картинах останутся лики прошлого. Люди должны знать свои истоки.

Лазурью отсвечивает высокое небо. Но скоро оно загустеет, словно выстиранное дождями в синьке. Улетят, наполняя сердце щемящей грустью, перелетные птицы. Первые заморозки посеребрят землю. А пока я читаю книгу осени, полную грусти и очарования.

В САДУ

Осень подкрадывается незаметно, словно рыжая лисица, вначале невидимая для глаза, а затем полыхнувшая огненно-оранжевым хвостом. В первые дни властвует лето, и листва на деревьях и кустарниках зеленая, но нет-нет и блеснет на солнце желтый листок, напоминая о том, что наступает золотая пора увядания и скоро все вокруг затрепещет в богатом разноцветном убранстве. И, отдавая дань земле-матушке, звонкими монетами станут падать вниз листья багряных кленов, желтых акаций и тополей. Деревьям, кустарникам, цветам жалко расставаться с листвой, но таков суровый закон природы.