Зеркала

— Что у вас это штатная ситуация, — ответила я, пожав плечами. — Девицы с той стороны. И ничего исключительного или выдающегося от них не ждут. И что магия здесь — это особый дар, — который одновременно и проклятье, добавила я мысленно. — Он доступен не каждому. Никаких особенных изменений я не чувствовала, поэтому решила, что, видимо, моя избранность вашей Богиней не предполагает, что меня при этом наделят какими-то волшебными способностями. Которых у меня отродясь не было.

Маги переглянулись.

— Не было, значит, — протянул Парсиваль. — Подумайте потом, Мари, действительно ли не было, или просто те условия, в которых вы выросли и в которых жили, не предполагали развитие того, что у вас всегда было. Я вас понял, — он выпрямился. — Не дергайте так манжеты платья, милая девочка, они ни в чем не виноваты. Вы здесь для того, чтобы обрести защиту, а не продолжить падать.

Это было обещание помощи, и он предлагал ее без какой-то лишней, фальшивой теплоты или ложного сочувствия, как человек, который осознает свою власть над сущим и воспринимает ее как должное. Кажется, ему было все равно, что на этот счет думаю я, и за спокойствием на лице (ни тени лишней доброжелательности, но и ни намека на презрение или раздражение) читалась полнейшая уверенность, что я не оттолкну предложенную помощь. А я понимала, что если я посмею сейчас артачиться, сопротивляться, то эту помощь я все равно получу — но мне совершенно не понравится процесс.

— Гм, — только и смогла ответить я.

Кажется, мое замешательство их забавляло — в хорошем смысле.

— Я сейчас повторюсь, — продолжил Парсиваль, — с точки зрения моих знаний о мире вы — нечто уникальное и исключительное. Невозможное, я бы даже так сказал. Я буду перед вами абсолютно честен: если учитывать все обстоятельства, которые окружают вас, Мари, предугадать развитие событий сложно. Обучать вас — еще сложнее, потому что… Я думаю, вы сама скажете мне, почему.

Он выжидающе замолчал.

— Потому что… — я нервно заерзала, — потому что мне придется начать с того, что учат маленькие дети. И еще, — я снова посмотрела на Кондора, пытаясь найти поддержку. Что-то такое он вчера… сегодня мне говорил. — У меня иное восприятие мира, я могу что-то не понять или понять не так, как нужно.

Кондор улыбнулся. Видимо, я все запомнила правильно.

— Все верно, — кивнул Парсиваль. — Я рад, что вы это понимаете.

Дверь открылась, и я вздрогнула, потому что все это время ждала чего-то страшного, но оно и не думало происходить. Тео, суетливо улыбающийся и любезный до приторной улыбки, зашел в кабинет с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, три чашки и пара вазочек с печеньем. Тео поставил поднос на стол перед нами и, лучисто улыбнувшись мне, с поклоном вышел.

Я вцепилась в сиденье кресла, сжала обитое мягкой бархатистой тканью дерево, не зная, куда себя деть.

— Печенье не отравлено, — фыркнул Парсиваль. — Чай тоже. Мой жизненный опыт подсказывает, что маленькие испуганные девочки становятся менее испуганными, если проявить к ним доброту.

Кондор протянул мне чашку, аккуратно поддерживая ее, потому что видел, что мои пальцы дрожали. Я попыталась устроиться в кресле более удобно, поставила руки на подлокотники так, чтобы точно не вылить на себя горячий чай. Ромашковый, кажется. Так вот, зачем Кондор выходил, оказывается, — я бы сама до конца стеснялась даже стакан воды попросить.

— Ты уже озвучил леди наши условия? — Парсиваль посмотрел на сына. Я навострила ушки.

— Нет, — Кондор немного расслабился, кажется, и сейчас сидел, закинув ногу на ногу. — Я хочу, чтобы она узнала все от тебя. Чтобы в случае чего не случилось путаницы. В отличие от тебя, я не обладаю властью делать такие предложения.

Я моргнула и чуть не облилась чаем.

— Леди Лидделл, не тряситесь так, милая, — Парсиваль беззвучно смеялся, наблюдая мою растерянность. — Мы с вами, скажем так, почти в равных условиях с точки зрения заключения каких-либо сделок. Вы нуждаетесь в защите, в моих интересах эту защиту вам предоставить, — он насмешливо покачал головой. — У меня такое впечатление, что мой сын вел себя как полнейший идиот.

Рядом со мной раздраженно вздохнули и оскалились так лучисто, что я поспешила заверить лорда дель Эйве в обратном.

— Нет, милорд, все в порядке.

— Да? — он насмешливо приподнял бровь. — Поверю вам, леди. Вернемся к тому, что я хотел вам предложить и почему. Вы сейчас находитесь под опекой моего сына, но эта опека имеет значение лишь для людей. Это было бы хорошей защитой, если бы все шло так, как оно шло обычно, но правила игры изменились. Не знаю, насколько вы осведомлены об иерархии, существующей в магическом сообществе, конечно, но в нем существует такое понятие, как патронат. По сути это — точно такая же опека, но…

— Не точно такая же, — перебил его Кондор. — У Мари нет передо мной почти никаких обязательств, кроме тех, которые она сама считает нужным признать.

Вот как?