Зеркала

— Ладно, продолжаем, — Ренар с довольно пристыженным видом спрыгнул с подоконника. — Мари, постарайся держать спину прямо и… расслабься уже! — добавил он, беря меня за руку.

— Я стараюсь, — буркнула я. — Просто я путаюсь в ногах.

— У тебя их всего две!

— Да, но я всё время начинаю не с той!

* * *

Вечером я покосилась на книжки по этикету (среди них вдруг оказался тот самый справочник по аристократам для благородной леди) — и вытащила из-под подушки бережно утыренную по случаю Ars Magica. Зная, что Сильвия, с которой у меня состоялся довольно серьёзный разговор на тему личных границ, не станет заглядывать ко мне на ночь, чтобы проверить, не нужно ли мне чего (традиционно — нет, кроме воды и яблок), я устроилась полулёжа на кровати, положила увесистую книгу на согнутые ноги, уперев её в живот, и вгрызлась в яблоко и в текст.

"Колдовству, — говорилось в книге, — обучаются долго и через опасности. Маги не разделяют свои чары на добрые и зловредные, светлые или тёмные, считая, что сила, дарованная им свыше, лишь инструмент, направление которого зависит от рук, его использующих. Но любой чародей, маг он или колдун, ходит по грани между двумя мирами, и кто знает, откуда он черпает Силы и о чём эти Силы просят его взамен".

Дальше всё становилось интереснее и чудесатее.

"Инициация мага, то есть тот момент, когда он осознаёт свою связь с Силой и способность, пусть вначале слабую, управлять ею, происходит в момент сильного душевного потрясения, всплеска эмоций, внутренней боли или беспредельного счастья. Если инициированный чародей не получает доступа к учебниками или не находит себе наставника, то он остаётся со своей Силой один на один и может полагаться только на свои чувства и сообразительность. Неопытный маг — лакомый кусочек для существ с Той стороны и мелких демонов. В прошлом, когда юных девиц было выгоднее отдавать замуж, чем в услужение и обучение чародейке, многие женщины инициировались и не знали, что и делать. Очень часто им на помощь приходили духи с Изнанки…"

Вот опять.

"Понятие "ведьма", означающее стихийную, необученную чародейку, часто с фамильяром-фэйри, распространилось шире, чем понятие "ведьмак", — юношей с открывшимся даром, особенно младших сыновей, охотнее отдавали в обучение магам, и ведьмаки просто встречались реже".

Я зевнула и продолжила читать дальше, чтобы узнать о разделении магии на колдовство — то есть, доклассическую, основанную исключительно на знании ритуала, и непосредственно классическую магию — преобразование мира с помощью того, что в книге обозначалось словом "Воля". Ars Magica утверждала, что у преобразований, на которые способны местные маги, были свои границы, но сами волшебники предпочитали не распространяться на эту тему.

Логично, подумала я, вспомнив о жабах.

Потом я попыталась полезть в раздел, посвященный защите от ментальных воздействий, но, видимо, усталость взяла своё — глава показалась мне пересыщенной непонятными терминами, и поймав себя на том, что я в который раз перечитываю пассаж про те самые чары подчинения и их блокировку, ни черта не понимая, я закрыла книгу, потянулась к своему снотворному и вскоре отключилась.

* * *

Следующий день был отражением предыдущего: история, этикет, обед в компании Лин — не у меня в комнате, а в столовой, с таким большим количеством приборов, что у меня глаза на лоб полезли, когда я попыталась сосчитать все зубчики у вилок. Сильвия снисходительно посматривала на меня, стоя за правым плечом, пока Лин, чуть приподнимая непонятные мне штуки над скатертью, объясняла, что к чему.

— Чёрт…

— Не чёрт, а вилочка для рыбы! — с показной строгостью ответила Лин. Я взвыла. — Мари, не чертыхайся. Если хочешь выразить эмоции, лучше упомяни Бездну, но не… — она вдруг моргнула.

— Демонов?

— Да, — был короткий ответ.

— Почему это?

— Потому что… как бы тебе сказать, — Лин задумчиво приложила пальчик к губам. — Погоди, мы с тобой ещё не дошли до религии! О, нет! — она раздражённо издала звук, похожий на кошачье шипение. — Просто не чертыхайся. Я потом тебе подробно объясню. У тебя и так голова, наверное, кругом идёт от такого количества всего нового…

— Чайная, — я приподняла в воздух небольшую ложечку, а затем — ложечку поменьше. — Кофейная.

Не ошиблась.

Мы засмеялись.

* * *

Вечером меня настиг откат.

Дурное настроение вылилось в угрюмые посиделки в библиотеке — в гордом одиночестве, потому что видеть кого-либо рядом я сейчас не желала и предпочла мультирасовому обществу скучнейшую книгу по истории. Никто не требовал от меня досконального знания всех имён и дат, но составить какое-то представление о развитии этой цивилизации хотелось, поэтому я лениво скользила пальцем и взглядом по страницам тяжелой, потрёпанной книги с редкими гравюрами и даже таблицами, нарушающими ровные колонки сплошного текста.

Моё знакомство с хроникой эльфийских завоеваний (и противостоянием ему со стороны очень угнетаемых людей и некоторых других рас) было прервано появлением Кондора — он, как всегда, использовал зеркало.