Читаем Зеркальной комнаты осколки полностью

Вечер фонарями дружески мигает,В небе оживают синие цветы…Вдоль ограды клубной юноша шагаетК месту, где встречала явь его и ты…Кто же он — спортивно выкроенный                                                      парень,Трезвый, некурящий (нравиться привык!),Русский по рожденью, внешностью —                                                   татарин…В общем, не последний сельский                                                 призывник?…Жил на свете мальчик с пылкою душою,Рано полюбил он книги и вино;Много повидал он с мамкой-сиротою…Пламенно мечтал он в светлое одно:Выйдет он по жизни очень знаменитым!Молодость прославив в буйстве и вине,Станет, как Есенин, кротко незабытым,Будет, как Высоцкий, слышен по стране!Время упраздняло игры и проблемы,Детские проказы, крымские года…Леты приходили, вольные, как темы,Леты уносились, будто поезда.Лето и примчало стуком серебристымШкольника на дальний утренний вокзал…Так неотвратимо в августе зарнистомМальчик деревенский юность повстречал.Дальше что? Не знаю, должен ли я, право,Исповедь чужую в люди выносить?..Может, по призванью, может, для забавыСтал он, как мечталось, песни петь                                                      да… пить.…Там, где танцплощадки, парки                                                    и пивбары,Сброды хулиганов, грязные слова,Там, где надрывались пошлые гитары, —Разная за парнем числилась молва…Только — заверяю! — запертый ли,                                                   праздный —В строгих кабинетах, в вольницах-дворах —Цели незабвенной, вере распрекраснойКлятву повторял он в песнях и стихах.Впрочем, ну их, песни! Миру ль интересноЧто́ он там наплакал, спел и написал?Если и прослыл он… — я о том известийРадио не слышал, в прессе не читал!Что́ чужие судьбы! Личная дороже!Жизнь моя, быть может, — лучшая из книг!Если разобраться, если подытожить, —Я, пожалуй, тоже в пройденном велик…Дело ведь не в этом! Шествуя у клуба,Наши вспоминаю глупые мечты,И не отвергаю встретившие губыТам, где восхищала сны мои и ты…Сентябрь 1977 г.

Корабль Земли

(Венок сонетов)

Суровый Дант не презирал сонета…

Пушкин


Нам Космос — Отец!       Нам Вселенная — Мать!Мы — их своенравные дети…Но нам —              постигать,                             постигать,                                            постигатьСвое НАЗНАЧЕНЬЕ                           на свете!..

1

Пришедшим жить на Пик тысячелетийТворю Венок сонетною строфой.Мы, гении, как синтез всех наследий, —Цари цивилизации земной.И все-таки, для Космоса, мы — дети,Достигшие вершины роковой;Стоим пред галактическою мглойНа Разумом освеченной планете!О, Пика эпохальные ветра!Под нами — Человечества Вчера,Над нами — Завтра, полное сомнений…И шаг зовет, и — пятит пустота…И нам, отцам грядущих поколений,Открыта — ввысь и в пропасть — высота!

2

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия