Читаем Зеркальной комнаты осколки полностью

Я приеду незванно веселым и пьяным,Не ругай за браваду — я сам повинюсь.Миролюбовской[3] ночью, объятой туманом,Все равно от объятий твоих опьянюсь…И меня не суди ты, игривая, строго:Изменились тревоги со школьных часов.Ты позволь мне, ровесник,                                 забыться немного —От друзей и от пьянок, от драк и врагов!..Мне так важно не думать,                           что, может быть, утромНас навек разбросает по топи земной…Я приеду нежданно, и ночью безлюднойЭту гиблую юность забудем с тобой…11.11.76 г.

С гитарой


Неистовы красные тени…В ворованном жарком раюГорячие наглые стены,Зачем заковали вы песню мою?!Зачем из печного оскалаВ глаза мне хохочешь, огонь?Того, чья душа угорала,Кровавыми бликами раны — не тронь!Я вырвусь из адского плена,Навзрыд, но мотив — допою!По струнам, по нервам, по венам —Я выкричу страшную правду свою!26.12.76 г.

Предновогоднее

Ветер хлесткий, холодныйЗвезды по́ небу гонит.Мрак зубастый, голодныйВ стекла тонкие стонет…Убежать бы, укрытьсяОт смертельной напасти,С головою зарыться —От себя, от ненастья.Или — воли набраться,Только злой и ехидной,Чтоб нахально смеятьсяНад, бедой дальновидной!..29.12.76 г.

Чужие

По селу чужомуК дому неродномуЯ иду подмерзший.Вечер сизо-лунный,Как пьянчуга блудный,Звездами обросший.Переполошившись,Воодушевившись,Псы вдогонку лают.В окнах разноцветныхНет мне лиц ответных:Здесь меня — не чают!Ждущие — далече…Сон их безупречен…Спите сладко, други!Нам же, друг мой вечер,Вместе ежить плечиВ вымерзшей округе…6.01.77 г.

«Я живу без судьбы и имени…»

Я живу без судьбы и имени.Я брожу по холодным улицам,Наблюдаю чужие радостиИ страдаю своими бедами;Месяцами сижу закованный,Сочиняю стихи паршивые,Под гитару слагаю песенки,Украшая свою действительность…Я мечтаю о звездном будущем…И друзьям доверяюсь письмами…Но опять — человек без голоса,Но и впредь — гражданин без имени…19.01.77 г.

«Друзья мои, как все вы далеко!..»

Друзья мои, как все вы далеко!На улице темно у нас и сыро.Один я в доме. В комнатке моей —Лишь тиканье часов…                                Да лай собакиВрывается сквозь звонкое стеклоОкна…          Там, в черноте вечерней,Проходит юность —                       сельские подросткиИдут привычно грязною дорогойНа танцы в клуб.                        И только никогоМое окно на свете не волнует…Молчит гитара,                      множественно разПрочитаны все письма дорогие.Один я в мире…                       Верные друзья,А как там ва́м                    вдыхается нетрудно?..25.01.77 г.

Вагонопроводнице

1.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия