Зеркальный человек

Они уже в третий раз выбирались на озеро Бингарен так поздно. Несколько лет назад муниципальные пляжи закрылись, когда стало известно о том, что завод сливает в озеро отходы.

Из Гусума нельзя есть вообще ничего — ни картошку, ни овощи, ни грибы или рыбу. Содержание тяжелых металлов, мышьяка и ПХБ что в почве, что в воде зашкаливает.

А Магде и Ингрид нравилось, что озеро принадлежит только им. Они на веслах добирались до островка, курили и купались голые в блестящей, как зеркало, воде.

— Хочу, чтобы тело светилось, — говорила Магда.

Зеленеющий портал остался позади. Закругленный нос каноэ резал медленно текущую воду.

Лодка заплыла в темный туннель под автотрассой, и девочки услышали плеск воды о влажный бетон.

Магда взяла правее, чтобы обогнуть ржавую магазинную тележку, застрявшую между двумя камнями в самом устье.

Вот и конец туннелю.

Лодочный бок гладила луговая трава, росшая на склоне.

— Погоди, — сказала Ингрид и стала грести назад и развернула лодку носом к берегу.

— Ты чего?

— Видишь сумку? Вон там, повыше? — указала Ингрид.

— Брось.

На склоне под автострадой, среди кустов и молодой поросли, лежала черная сумочка «Прада».

— Подделка, — сказала Магда.

— Какая разница. — Ингрид вылезла на берег.

Она взяла веревку, свернутую под передней скамьей, привязала лодку к березе и принялась карабкаться за сумочкой. Магда полезла за ней.

— Это что за вонь?

Наверху с грохотом проехал тяжелый грузовик. Ветки деревьев качнулись от поднятого им сквозняка.

Над зарослями молодых березок и пыльной крапивы жужжали рои мух.

Ингрид подняла сумочку, вручила ее Магде и, оскальзываясь, стала спускаться.

Магда подошла поближе к березкам, где жужжали мухи. В высокой сухой траве лежали три черных мусорных мешка. Магда подобрала ветку и потыкала тот, что поближе.

В воздух, поднимая облако вони, взвился целый рой мух.

— Ты чего там делаешь? — прокричала снизу Ингрид.

Магда воткнула ветку в мешок и пошевелила, расширяя дыру. Из мешка, как жидкое тесто, полились на землю сотни мушиных личинок.

У девочки забилось сердце.

Прикрыв рот рукой, Магда разорвала пакет еще немного. Из разрыва показались отпиленная рука и запястье с накрашенными ногтями. Магда тихо взвизгнула.

71

Памела и Мартин уже поели, но все еще сидели за кухонным столом, заставленным коробочками из-под салата из фунчозы, креветок и овощных рулетов.

Мартин сидел в одних темно-зеленых штанах; шея стала влажной от пота. Памела поставила на стол стакан воды, и Мартин поднял на нее глаза. Свет стеариновой свечи плясал на лице, на одной щеке колебалась красноватая тень от волос.

Когда Памела обернулась к Мартину, тот поспешил опустить глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом.

— Сложил вещи? — спросила Памела.

Мартин, не поднимая глаз, помотал головой.

— Хватит с меня электрошока, — сказал он и посмотрел в сторону прихожей. Вдруг там кто-нибудь стоит.

— Я тебя очень понимаю, но Деннис считает, что он тебе на пользу. Если тебе тревожно, я могу поехать с тобой.

Приступ страха заставил Мартина отодвинуть стул, сползти на пол и спрятаться под столом. Невозможно описать словами ту пустоту, которая возникает после электричества. Она как голод, порожденный паникой после встречи с чем-то незнакомым.

— Это чтобы ты выздоровел… почти половина тех, кто проходит курс ЭСТ, полностью избавляется от симптомов, они выздоравливают, представляешь?

Мартин смотрел на землянично-красное платье над коленями жены, на загорелые босые ноги с красными ногтями.

Памела взяла свечу и с ней залезла под стол. Села рядом с Мартином, ласково посмотрела на него.

— И ты после сеанса ЭСТ стал довольно разговорчивым.

Мартин покачал головой. Он считал, что благодарить надо сеанс гипноза.

— Хочешь, я позвоню в отделение, скажу, что сегодня вечером ты не приедешь?

Мартин дернул кадыком. Он хотел ответить, но мешал комок в горле.

— Пожалуйста, ответь мне.

— Я просто хочу быть дома, я смогу…

— Я тоже так думаю.

— Хорошо, — прошептал Мартин.

— Я знаю, что тебе страшно, когда я спрашиваю про детскую площадку, но я не могу не спрашивать, это касается Мии. Ты был там, а потом, дома, нарисовал Йенни Линд.

Мартин попытался проглотить страх, внушить себе, что мальчиков на самом деле не существует. Но в голове снова пронеслось: они разозлятся из-за имени. Они хотят имя, хотят, чтобы имя высекли у них на могиле или где-нибудь еще.

— Мартин, в том, чтобы заговорить, нет ничего опасного. — Памела положила пальцы на руку мужа. — Пойми, все разговаривают, и ничего ужасного не происходит.

Мартин взглянул в сторону прихожей. Кто-то мелькнул в тени висящего на крючке дождевика Памелы.

— Мне надо понять: это мальчики не дают тебе рассказывать, что ты видел, или ты ничего не помнишь из-за ЭСТ.

— Я ничего не помню.

— Но хоть стараешься вспомнить?

— Да. Стараюсь.

— Ты же был там, должен был все видеть. Ты знаешь, кто убил Йенни Линд…

— Нет, — почти выкрикнул Мартин. На глаза у него навернулись слезы.

— Ну хорошо, прости.

— Но когда меня загипнотизировали, я начал кое-что видеть…