Зеркало грядущего

Впрочем, я думаю, в Риме еще хорошо помнят недавний процесс над Идрисом и его шайкой?[36] Гумьеры по своим моральным качествам ничем не лучше сенуситов. И случившееся в Марселе, на мой взгляд, это хороший аргумент в споре, стоит ли позволить уроженцам Ливии (конечно, я не этнических итальянцев имею в виду) формировать какие-то свои воинские части и вообще служить в нашей армии. На мой личный взгляд – не раньше, чем они цивилизуются до приемлемого уровня! Иначе же – «кровь растерзанного Марселя стучит в наши сердца».

Один из моих марсельских друзей (имя и адрес этого человека я могу сообщить органам, подлинно заинтересованным в расследовании тех преступлений) сказал, что ночь с 12 на 13 ноября была «совсем как погром в Жмеринке, девятнадцатый год», что довелось пережить ему еще ребенком. Марокканцы вламывались во все дома подряд (выбирая прежде всего самые зажиточные), вовсе не разбираясь, коммунист или нет, грабили, насиловали, убивали. В одном из кварталов люди сбежались в местную церковь, в надежде, что их не тронут, и Робер Депре, священник, встал в дверях с крестом – его буквально разрубили на куски длинными ножами, а затем вытащили всех из церкви, ограбили и раздели, женщин насиловали толпой, к самым красивым вставая в очередь, самой старшей из жертв было семьдесят два года, самой младшей всего пять, и все мужчины, кто пытался защитить своих жен, дочерей, матерей, сестер, были убиты! Убивали и насиловали прямо на улицах – есть многочисленные свидетельства, что утром 13 ноября по всему Марселю валялись трупы и были слышны дикие крики жертв. Причем нередко эти гнусные преступления совершались на виду у американских караульных – которые не реагировали никак[37].

Бесчинства прекратились лишь вечером 13 ноября, когда в Марсель вошли части французской армии по приказу генерала Кревье, сменившего Зеллера на посту командующего округом. Гумьеров, застигнутых на месте преступления, расстреливали тут же – а тех, кто успел убежать и заперлись в казармах, лишь вмешательство американцев спасло от расправы. Мне рассказали, что американцы хотели в последний час расстрелять из пулеметов всех узников на стадионе, и лишь категорическое утверждение штаба боевых отрядов ФКП, что в этом случае никого из морпехов не выпустят живым, «а если уйдете, никому не причинив вреда, то и вас не тронут», предотвратило это преступление. Еще я слышал свидетельства, будто и некоторые американские солдаты также принимали участие в изнасилованиях и грабежах. Замечу, что после всех событий в Марселе отношение к американцам «хуже, чем к дьяволу», – и я бы не рискнул на улице заговорить по-английски, из опасения быть тотчас же побитым.

Вот фотографии, сделанные мной. На Марсель не падали бомбы, эти сожженные дома, выбитые окна и двери, разбитые витрины – дело рук вовсе не коммунистических мятежников, а тех, кто якобы защищал нас от коммунистических орд. Вот люди, потерявшие своих близких, вот женщины, подвергнувшиеся насилию – видите, на кого они стали похожи, после того как побывали в лапах гумьеров? А вот уже 14 ноября, совместный патруль на улице, французские солдаты и дружинники ФКП – теперь ищут попрятавшихся «патриотов», кто помогал марокканцам. Мне было сказано, что никто не собирается расстреливать их на месте, если, конечно, они не станут сопротивляться, – и поместят их не на стадион, а в городскую тюрьму, как подобает, и будут судить по французским законам.

Мой марсельский друг, месье Франсуа Ларуж, сказал:

– Нас пугали русскими зверствами. Но мы помним, как советские стояли здесь, больше года, – и за все время не допускали никаких бесчинств, подобных тем, что мы видели от наших «защитников» за два дня. Русские не гнали нас ни в какие колхозы. А моя дочка Мари до сих пор хранит фотографию, она со своей подругой и еще два русских офицера, вежливые улыбающиеся люди, совсем не похожие на «диких варваров». Вот этот снимок, опубликуйте и его, синьор, – с подписью, что если те русские его увидят и судьба снова занесет их в Марсель, то пусть знают, что в этом доме, адрес не изменился, им будут рады.

Болельщики «Ромы» приняли мои извинения. И пригласили впредь посещать матчи своего клуба – «чтобы вы, синьор Мазини, впредь не верили всяким слухам и не писали чушь».

«Мессанджеро» не просто выплатила мне обещанный гонорар – но также и жалованье за две недели, и командировочные, задним числом приняв меня в штат, так что теперь я не вольный стрелок. Причем буквально в тот же день мне сделали аналогичное предложение и от «Курьера» – но я вынужден был ответить отказом. А вечером мы с Габриэлой отправились в «Лючию» – и от моих денег остались крохи. Зато моя подружка выглядит как сама синьора Смоленцева на обложке журнала. И, вот женщины, еще и недовольна:

– Альфонсо, ну как я, такая красивая и нарядная, сяду на мотороллер у тебя за спиной, во всем таком летящем и в этой шляпке? Со следующего гонорара купи хотя бы «фиат-тополино»[38]. Или даже «лючию» – ты ведь теперь известная фигура?