Зеркало (СИ)

Я стукнул веселящегося вовсю деда по голове второй, бутафорской головой за то, что сорвал наш план, и шагнул вперед. Туи вокруг нас вспыхнули адским огнем (жалко их, конечно, но меня еще жальче), а я воздел руки к небу, импровизируя на ходу, и сказал замогильным голосом:

— Ты предал меня, брат. Мне пришлось умереть, для того чтобы вспомнить, что на самом деле произошло в тот день, когда умерла Настя.

— Этого не может быть! — заметался в бесконечном (старшеклассники сориентировались быстро и перетащили зеркала к туям) круге огня он. — Ты мертв! Это все галлюцинация. Я просто курнул лишнего!

— А может, это совесть сжигает тебя заживо?

Я схватил горящую ветку (да здравствуют новейшие технологии защиты). Махнул ею. Неудачно, потому что Сашка в этот момент кинулся ко мне, так что прилетело ему прямо по голове. Волосы вспыхнули, он завизжал, я ахнул и ринулся его спасать, но Семеныч бдил, так что через секунду Сашку смыло с площадки мощной струей воды из пожарного шланга. Он отлетел в сторону, вернулся на маршрут и провалился в специально приготовленную для него яму с песком, вокруг которой немедленно выросли щиты-зеркала, заключая его в бездонный колодец, выбраться из которого невозможно.

— За что ты убил Настю? — спросил я, поднимаясь по приставной лестнице и заглядывая внутрь. — Ты же любил ее!

— Я не хотел ее убивать, но она не оставила мне выбора, променяв меня на тебя! Я ненавижу тебя за это! Да я за все тебя ненавижу!!! Ты, тупой, истеричный гомик, жрущий траву тоннами, как корова, и завязывающий себя узлами, как змея, сумел заманить в свои сети тысячи людей. Как?! Не понимаю!!! Мало того, ты сумел подняться на мировой олимп, так ни с кем и не переспав. Именно за это тебя до сих пор уважают все кутюрье до единого. Ты, асексуальный импотент, перевернул все с ног на голову и сделал девственность модной! Уму непостижимо!!!

— Ты что, серьезно девственник? — ахнул Васька-Смерть и чуть не сверзился внутрь колодца. Ухватился за края щитов, но выпустил из рук косу. Она упала вниз и острым краем располосовала Сашке правую щеку. — Почему мне не сказал?! Да я ж тебя теперь… Да ты ж… Ох, Лешка!

— Ха-ха-ха, — истерично заржал Сашка, хватаясь за щеку. — Братец, сука, ты и тут умудрился пролезть в дамки!

— Не в дамки, — ткнул в Васькин железобетонный бок локтем я, радуясь огненной темноте вокруг всем сердцем. Вот уж не думал, что эта маленькая пикантная подробность всплывет хоть когда-нибудь. — В любовники самой Смерти.

— И что теперь? Убьешь меня?

— Нет. Превращу твою жизнь в Ад точно так же, как ты превратил в Ад мою.

— Мало я тебе клофелина подмешал, — с искренним сожалением в голосе сказал Сашка. — Сгорел бы ты вместе с Настей в той машине, и все бы в моей жизни наладилось.

— Тебе что, совсем меня не жалко? — севшим голосом спросил я.

Я придумал весь этот спектакль не только, чтобы вынудить брата признаться в убийстве, но и чтобы заставить его раскаяться. Чтобы услышать мольбу о прощении! Но его ненависть не поддавалась разумению. Это причиняло боль.

— Ты должен был быть моей тенью, потому что я родился первым, а не наоборот! — крикнул он.

Невероятным кульбитом вывернулся из песка, в котором застрял по колено, и ломанулся в нарисованную стену колодца головой вперёд. Зеркальный щит рухнул, Сашка захохотал и бросился к причалу.

— Хуй вам всем! Я живой, ясно?! Живой!!! А вы все — мертвецы! Ничего вы мне не сделаете!

— Уверен? — спросила Настя и шагнула на стоящий возле причала плот, который удерживал на месте шестом вездесущий дед Михей. — Тебе некуда бежать, убийца. На той стороне реки тебя не ждет ничего хорошего.

— Уверена? — хохотнул Сашка и ловко спрыгнул на первый камень брода. — Это вас там не ждет ничего хорошего! А я перейду на ту сторону и забуду о вас навсегда! Даже на могилы ваши не приду ни разу!

— Твои руки в крови невинных. Ты не сможешь нас забыть.

— Еще как смогу! У Леши на счетах достаточно денег, чтобы я не оставил о вас даже капли воспоминаний.

Очередной камень дрогнул под его ногой (не забыть бы, поставить его на место), и Сашка упал в воду там, где падать не стоило. Водоворот закрутил его, замотал, утопил…

— Вперед, ребята! — крикнул Васька, придерживая нахлебавшегося воды, потерявшего всякое понимание происходящего парня за шкирку. — Он ваш.

Двое мужиков на практически невидимой в темноте лодке затащили Сашку на борт, дыхнули на него перегаром, капнули вонючей слизью с гниющих лиц, гоготнули, связали и повезли в местный обезьянник вместе с аудио записью всего, что он нам наговорил. Вероятность того, что мой сволочной братец не пойдет в отказ, была минимальной, но мы хотели дать ему шанс покаяться.