Зеркало (СИ)

Стив нахмурился, но пицца так восхитительно пахла, что он решил оставить анализ неправильного поведения Тони до лучших времен.

***

Тони, выйдя в общую гостиную, сразу направился к кофемашине.

- Ты им не сказал, - заметила Наташа, томно потягиваясь на широком белом диване.

- Нет.

- Хм.

- Ты же знаешь Кэпа – стоит ему понять, что их игрища с Барнсом доставляют кому-то… неудобства, - не сразу подобрал слово он, - и мы рискуем.

- Чем?

- Знаешь, я жду-не дождусь, когда он уже трахнет своего Барнса и успокоится! – на повышенных тонах ответил Тони. – Задолбало! То от моей головной боли у Кэпа делается такое выражение лица, что зубы сводит, то их взаимная дрочка доводит меня до состояния, в котором я простейший интеграл не могу взять! – Он снова потер засос на шее. – Какого черта тот маг-шутник не предупредил нас, что вождь берет себе нашу боль, а с нами делится удовольствием?! Если Роджерс будет валять Барнса всю ночь перед операцией, я просто не смогу завтра стоять!

- Переведи Барнса в медотсек на ночь, - Наташа снова сыто потянулась и поднялась. – И побереги нервы, нам еще предстоит пережить становление связи, - глаза ее хитро блеснули. – Всем нам. А что до колдуна… не думаешь же ты, что древние вожди занимались сексом со своими женами в перерывах между пытками и получали от этого удовольствие?

Она вышла, покачивая бедрами, а Тони схватился за край стола: похоже, Барнс в совершенстве освоил технику глубокого минета, а чертова сыворотка, видимо, позволяла трахаться двадцать четыре часа в сутки - на случай, если человечество окажется на грани вымирания.

Тони, пережив еще один какой-то нереальный, выпивающий все соки оргазм, решил, что Наташа права. Права, как никогда. Ночи, наполненной подобными переживаниями, ему не пережить – он не на сыворотке. Он обычный. Даром, что гений.

***

- Барнс в кресло, Кэп за дверь, - привычно скомандовал Тони, хотя знал, что последний не послушается. Как же – вдруг его драгоценного Баки тут кто-то обидит?

- Нет, - веско бросил Стив, и Тони вздохнул.

- Тогда в угол и не отсвечивай. Доктор Чо, - переключил он внимание на очаровательного специалиста в области генетики, - вы готовы?

- Конечно, мистер Старк, - тут же отозвалась та. – Можем приступать к сканированию.

Тихо гудело оборудование, какие-то щупы кружили над застывшим неподвижно Баки, экраны мерцали от быстро сменяющих друг друга картинок и диаграмм, а Стив думал о том, что никогда Баки еще не казался ему таким красивым. Наверное потому, что никогда еще Стив не чувствовал, что Баки настолько ЕГО. Он не мог не думать о том, что будет после, но все-таки гнал от себя ужасные мысли о том, что завтра в это же время он, вполне возможно, будет искать способ сдохнуть. Если не сойдет с ума от болевого шока во время операции или от горя – в случае ее неблагоприятного исхода.

Баки вдруг открыл глаза и посмотрел прямо на него, будто знал, о чем Стив думает. Поманил к себе, притянул за шею теплой ладонью, не обращая на ругань Тони и на неодобрительное молчание доктора Чо никакого внимания.

- Стиви, - сказал он, выдохнул в губы почти забытое детское прозвище, от которого у Стива сердце зашлось, застучало сильно-сильно, - не дрейфь, ладно? Ты не можешь бояться, ты просто не умеешь, помнишь?

- Да, - так же тихо согласился Стив, едва понимая, что Баки ему говорит.

- Ты мелким лез на рожон, и я боялся за двоих. Теперь твоя очередь, но… не надо, ладно?

- Хорошо, я не буду, - Стиву хотелось увести Баки из лаборатории, от вида которой у того подрагивали веки и руки сжимались в кулаки. Укрыть от всего, чтобы он мог вспоминать, чтобы у него, у них обоих, было для этого время. Но времени, как раз, и не было.

- Кэп! – докричался до него, наконец, Тони. – Прощание отложим до завтра, дай мне закончить.

Стив отошел на несколько шагов, держа Баки взглядом, пока не уперся лопатками в стену, а Баки не закрыл глаза.

«Я не буду», - про себя повторил Стив, надеясь, что сможет сдержать обещание.

***

Перед операцией у Стива кошки на душе скребли. Точно так же как тогда, накануне злосчастной вылазки за Золой в чертово ущелье. Он всю ночь ходил из угла в угол в их с Баки спальне, брал альбом и снова откладывал его, часами смотрел, как Баки спит (или делает вид, что спит) в своей палате. Тони был непреклонен: хитрые приборы всю ночь будут писать параметры его жизнедеятельности, так надо, а Кэпу лучше пойти к себе и не провоцировать пациента на выбросы адреналина, эндорфина и прочих гормонов, совершенно лишних перед серьезным хирургическим вмешательством.

Стив подчинился. Не мог не подчиниться, хотя уйти от Баки было самой сложной миссией за последние годы.

Рассвет над Нью-Йорком выдался мутным, бледным и безрадостным. Стив принял душ, выполнил обязательный минимум упражнений, который повторял, даже если был очень болен и отвратительно себя чувствовал, снова принял душ, мысленно попросил Тони принять обезболивающее (голова гудела, как колокол), полюбовался просыпающимся Баки и отправился завтракать.