Зеркало (СИ)

Без Баки было пусто. Стив гнал от себя мысли о том, что эта пустота может снова поселиться рядом, теперь уже навсегда. На подоконнике стояла пепельница с единственным окурком, через спинку стула, на котором обычно сидел Баки, была перекинута его футболка, и сердце Стива предательски сжалось, будто он уже потерял то, что едва-едва обрел. Быстро расправившись с омлетом и обжегшись кофе, он пошел в медблок, уговаривая себя не бежать.

Баки был в душе, и Стив обругал себя последними словами, когда замер, обнаружив его постель пустой. Нельзя было с Баки – так. Душить чрезмерной опекой, трястись над ним, как курица над яйцом, ловить каждый его вздох. Может, когда-нибудь, в очень отдаленном будущем, Стив сможет контролировать свои темные собственнические инстинкты, свой страх потерять, но сейчас еще слишком свежи воспоминания о том, как холодно быть одному.

- Хэй, - окликнул его Баки и улыбнулся, вытирая волосы пушистым полотенцем. – Ты рано.

Стив кинулся к нему, прижал к приоткрытой двери душевой, нашел его губы и почувствовал, как мир вокруг снова становится целым, наливается красками, звуками, запахами.

- Я тебя люблю, Бак, - тихо признался он, глядя в чуть насмешливые светлые глаза. – Я…

- Я знаю, Стив. Знаю, - Баки провел живой ладонью по его волосам, шее, и во взгляде его было то, чего Стив не видел очень, очень давно: теплота. – Здесь не место, ты не находишь?

Стив осознал, что вжимает Баки в дверь и далеко небезобидно упирается членом ему в живот.

- Прости.

Баки осторожно высвободился и снова улыбнулся.

- У нас еще будет время, - пообещал он.

Стива обожгло осознанием того, как он скучал по улыбке Баки. По той, настоящей, от которой его глаза становились чуть светлее и ярче.

- Я тебя люблю, - повторил он. Сказав раз, он не чувствовал в себе сил, чтобы остановиться. – Я не смогу без тебя. Совсем.

- Значит, будем вместе…

- … до конца, - закончил за него Стив и тоже улыбнулся, ощущая, как металлические обручи, сдавившие грудь, чуть ослабли.

- Да, - легко согласился Баки. – До любого, когда бы он ни наступил.

- Простите, что прерываю столь интимную сцену, - послышался от двери голос Тони, - но, как говорит Клинт: «Раньше сядешь – раньше выйдешь». Барнс - на выход, доктор Чо ждет в операционной, Кэп, задержись на два слова.

Стив проводил уходящего Баки взглядом, лишь усилием воли заставляя себя остаться на месте.

- Кэп, - начал Тони, - послушай…

- Когда ты начинаешь издалека, у меня возникает ощущение, что мы на грани катастрофы, Тони. Поэтому не мог бы ты не испытывать на прочность мои нервы и сказать, как есть?

- М. Да. Я… Черт, давай я действительно просто скажу это, ладно?

Стив, наконец, перевел взгляд с двери, за которой скрылся Баки, на Тони, отметил темные круги под глазами и, нахмурившись, спросил:

- Что-то случилось?

Тони отхлебнул кофе, глядя куда угодно, но не на него, и после длинной, тягостной паузы произнес:

- Я от имени команды прошу тебя не делать глупостей.

Стив нахмурился еще больше.

- Все так плохо? – в лоб спросил он. – Тони, скажи, как есть.

- Мы будем проводить отстыковку без наркоза. Обычные дозы не подействуют, а лошадиная только навредит.

- Господи, - Стив отвернулся к окну, но потом снова посмотрел на Тони. – Вам придется меня… как-то изолировать. Чтобы я не свернул кому-нибудь шею.

- Магнитные браслеты. Тебе и Белосне… Барнсу. Прости, Кэп.

Стив заставил себя расправить плечи и похлопать Тони по плечу.

- Все в порядке, мы справимся. Мое кресло в операционной?

- Мы не собирались…

- Распорядись, пожалуйста. Вдруг понадобится моя кровь или еще… что-то.

- Еще что-то, - пробормотал Тони. – Сердце? Печень? Да легко. Это же для милого Бакички.

Стив повернулся от двери, и Тони мысленно хлопнул себя по лбу: о суперслухе он постоянно забывал.

- Это все и так уже его, - заметил Стив. – Так что в случае чего не стесняйся и десять раз не переспрашивай.

Тони залпом допил кофе и отправился за ним, моля самого себя о терпении и понимании, терпении и понимании.

***

В операционной Стив впервые, пожалуй, вознес благодарность Богу за хорошо подвешенный язык Тони. Тот болтал без умолку, между делом поясняя, почему нельзя наркоз и зачем Стиву кресло да еще за звукоизолирующей перегородкой. Сам Стив не готов был сейчас пускаться в объяснения о колдовстве, проклятии и собственном самочувствии. Он надеялся, что эта тема всплывет нескоро, а в идеале – никогда. Старк мастерски обходил правду, не говоря ни слова лжи. Говард тоже так умел, наверное, это наследственное.

Стив молча поместил щиколотки и запястья в специальные крепления и сжал зубами капу, радуясь, что этого не видит Баки – стекло было прозрачным только изнутри. Стив мог видеть Баки, а тот его – нет. Оставалось надеяться, что перегородка и крепления выдержат, и Стив, обезумев от боли, никому не навредит, зная, как плохо сейчас Баки.