Зет

Положив трубку, Мацас глубоко задумался. Нет, Зубосу не так легко будет от него отвертеться. Надо его разыскать, еще раз поговорить с ним, убедить его. Он позвонил ему домой. Госпожа Зубос сказала, где может сейчас находиться ее муж, и дала номера нескольких телефонов. Мацас звонил всюду, но безуспешно. Он вернулся домой поздно, в половине двенадцатого, вконец измученный. И несмотря на это, проснулся чуть свет. В окно он увидел черную шестиместную машину, продежурившую всю ночь перед его домом.

Рано утром он пошел к Прокурору и попросил его вмешаться и помочь разрешить вопрос о помещении для митинга. И действительно, Прокурор направил отношение Префекту с просьбой «убедить владельца клуба Зубоса предоставить, в конце концов, зал». Но около одиннадцати часов Мацасу пришлось снова отправиться к Прокурору по другому, более важному делу. Теперь он располагал сведениями о готовящемся покушении на Зет. Кто готовил убийство? Каким образом? Это было неизвестно. Какой-то человек услышал о грозящей Зет опасности и рассказал еще кому-то. Так эта весть в конце концов дошла до Мацаса. Но ему не удалось повидать Прокурора, с которым он разговаривал утром по телефону. В том же самом кресле сидел теперь другой прокурор и с сомнением качал головой.

— Ваши жалобы не конкретны, и я не могу предпринять ничего иного, как лишь известить полицию. Сейчас в вашем присутствии я позвоню Префекту и сообщу ему обо всем.

Он набрал номер, но Префекта не оказалось на месте. Тогда он попросил к телефону дежурного офицера и передал ему жалобу адвоката. Затем он повернулся и посмотрел на Мацаса, у которого было очень утомленное лицо. Последнее время адвокаты, подумал Прокурор, наверно из-за безработицы, частенько заняты посторонними делами.

— Во всяком случае, слухи подобного рода не редкость, — сказал он. — Неразумно им верить.

Покинув Прокурора, Мацас принялся снова искать помещение. Ему не оставалось ничего другого, как опять обратиться к Зубосу, но тот точно сквозь землю провалился. А в половине третьего должны были приехать Зет и Спатопулос. Мацасу вместе с другими членами комитета нужно было ехать на аэродром их встречать. Он не знал Зет. Но как только он увидел его, спускающегося по трапу четырехмоторного самолета, он тут же воспрянул духом. Зет был настоящий мужчина, сильный, с высоким лбом, подлинный вождь, чемпион Балканских игр. В одной руке он держал плащ, в другой — портфель. Мацас вспомнил его фотографии, опубликованные в газетах месяц назад, когда во время Марафонского марша мира он шагал один от Марафонского холма до Афин. На фотографиях Зет выглядел очень усталым, измученным. В жизни же он производил совсем иное впечатление. Когда они шли к машине, Зет вдруг повернулся и спросил Мацаса:

— Все готово для сегодняшнего митинга?

— К сожалению, ничего не готово. У нас нет помещения, а народ об этом не знает; люди придут, и мы даже не представляем, куда нам с ними деваться.

Зет и Спатопулос отказались от еды и, оставив чемоданы в гостинице, вместе с Мацасом и еще одним адвокатом тотчас пошли к префекту полиции. Тот принял их хоть и не враждебно, но холодно, как посланцев с того берега. У него был вид американца, который беседует с русскими и следит за выражением лиц и каждым жестом своих противников, вкладывая во все свой особый смысл.

— Господа, — заявил он. — Я буду краток. Дело в том, что зал «Катакомбы» не соответствует своему назначению. У меня здесь, — он достал из ящика письменного стола какую-то бумагу, — заключение компетентной комиссии, в котором говорится о необходимости устранить в клубе недостатки, о чем не позаботился Зубос.

— Но ведь это помещение, господин Префект, использовалось вплоть до апреля, — возразил Мацас. — Как могло случиться, чтобы меньше чем за месяц зал пришел в полную непригодность?

— Как бы там ни было, — продолжал Префект, — самое главное, что в зале нет запасного выхода. — И он пристально посмотрел на посетителей, словно желая убедить их в своей искренности.

— Тогда его нельзя было использовать для увеселительных зрелищ.

— Зрелища не чреваты последствиями, а такие митинги, как ваш, всегда могут разжечь страсти.

— В заключении комиссии, если я не ошибаюсь, говорится только о запасном выходе, а не о грозящей людям опасности. По крайней мере с нашей стороны не приходится ждать никакой опасности.

Лицо Префекта приняло отеческое, то есть полицейское выражение.

— Послушайте, друзья, — сказал он. — У меня нет никаких оснований отказать вам в помещении, и вы не можете иметь ко мне претензий. Я вызову Зубоса и попытаюсь его переубедить. Хотя и очень сомневаюсь в успехе.

— Стоит вам пожелать, господин Префект, и вы всего добьетесь.

— Я питаю к вам уважение, господин Мацас, и не хочу, чтобы вы слишком переоценивали мои возможности. Я лишь один из винтиков государственной машины.

Зет, насколько помнил Мацас, все время молчал. Он считал ниже своего достоинства говорить здесь о покушении, по слухам готовящемся на него. Поверх головы Префекта он смотрел на портреты королевской четы, Павла и Фридерики, разглядывал их рамки.