Зет

— К счастью, тот еще не кончил речь. Теперь садись за руль — и ни шагу отсюда. Нога на педали. Будь в полной готовности, ясно?

Янгос не любил, когда им командовали, но на этот раз проявил полное послушание. Теперь перед ним было уже не меньше десяти жандармов, но он почти никого из них не узнавал, потому что все они, одетые в штатское, стояли спиной к нему, образуя надежную стенку: так выстраиваются футболисты, когда противник с близкого расстояния готовится бить штрафной. Поэтому, даже возвышаясь над их головами, Янгос не видел, что происходило впереди, и слышал лишь смутный гул голосов.

Не может быть простым совпадением, подумал он, что все сосредоточилось в одном квартале: участок асфалии, «Катакомба», его стоянка, клуб, где проходил митинг, гостиница (Янгос сейчас оказался рядом с ней), в которой остановился тот человек, канцелярия ЭДА — все было поблизости. Улицы в этом квартале перекрещивались между собой, образуя прямые углы. Только одна улица шла дугой, маленькая, асфальтированная улица Спандониса, на которой он сейчас находился. И Янгос, как шахматный слон, двинется отсюда по диагонали и среди пешек, ладей и коней, расставленных на доске, устремится на короля противника.

17

Иосиф держался в стороне от всякой политики. Недалеко от министерства у него была небольшая мебельная мастерская, и он мирно работал там, никому не мешая. В среду вечером, несмотря на то что все мастерские закрылись, он продолжал работать, заканчивая стол в форме почки, который ему нужно было сдать послезавтра бакалейщику, жившему неподалеку, в том же квартале. Этот бакалейщик неожиданно разбогател, когда по соседству с ним вырос целый ряд многоэтажных домов, и жена его захотела, как она выразилась, сменить старую рухлядь в своей квартире на новую мебель, которая пойдет со временем в приданое ее дочери, ставшей уже невестой. И она сделала мебельщику большой заказ.

Но около половины восьмого Иосифу стало невмоготу. От запаха дерева разыгралась астма. Он решил тогда пройтись к морю, отдышаться немного на берегу. Он брел по городу, погруженный в свои мысли. Миновал Караван-Сарай и вышел на улицу Венизелоса. Издали он увидел толпу и решил, что произошел какой-нибудь несчастный случай. Стоя на тротуаре и дожидаясь, когда загорится зеленый свет, он оказался неподалеку от какого-то господина.

— Что случилось?

— Не знаю, — ответил тот.

— Какая-нибудь демонстрация?

— Сейчас увидим.

Зажегся зеленый свет, и они перешли дорогу. Но Иосиф пересек улицу Венизелоса и зашагал по левой ее стороне, а его случайный собеседник, не попрощавшись с ним, пошел по правой.

Чем ближе подходил Иосиф к толпе, тем лучше видел, что происходило. Люди дрались и швыряли камни в какое- то здание. Зачем? Вместо того чтобы остановиться, он шел дальше, подстрекаемый любопытством. В нарядной витрине магазина «Адамс» его внимание привлекла кукла, выставленная там почему-то голой. Вдруг на стекле витрины Иосиф увидел отражение двух парней, которые схватили какого-то человека, пытавшегося от них вырваться, и, подставив ему подножку, повалили на землю. Потом один из парней стал пинать его ногами. Тогда распростертый на асфальте мужчина вцепился своему врагу в голень и с силой, которую придает людям сознание того, что они страдают невинно, отбросил его прочь. Но второй парень, повыше ростом, на этом не успокоился. Он снял широкий ремень с тяжелой металлической пряжкой — такие ремни носят обычно моряки — и, наклонившись над поверженным, принялся хлестать его по голове.

Посмотрев по сторонам, Иосиф убедился, что всюду происходило примерно то же самое. Ему почудилось, что он наблюдает одну какую-то сцену, многократно отраженную рядом зеркал. И вдруг он почувствовал, что его хватают за лацкан пиджака. Он повернул голову — вернее сказать, его заставили повернуть голову — и оказался лицом к лицу с каким-то ужасным типом, похожим на наркомана. Тот изо всей силы тянул его за лацкан, словно хотел разорвать потертый пиджак.

— Где твоя булавка? — спросил он, и Иосиф почувствовал на своем лице его зловонное дыхание.

— Какая булавка?

— Так ты не знаешь?

И, отпустив Иосифа, он двинул его кулаком в живот. Иосиф согнулся от боли. Помимо астмы, его давно мучила язва.

— За что вы меня бьете? Что такое я сделал?

Тем временем его окружили какие-то люди. Кто-то «пощекотал» его между лопатками, но, когда он попытался обернуться, чей-то локоть, заранее подставленный, заехал ему прямо в лицо.

У Иосифа пошла кровь из носа.

Да что же это творится?

— Господин полицейский! — закричал он. — Господин полицейский!

Стоявший поблизости полицейский повернулся к нему спиной и сделал вид, что ничего не слышит. Очередной удар пришелся Иосифу по позвоночнику. Он рухнул на землю и последнее, что увидел, это как кто-то ломал стул и его обломки, импровизированные дубинки, распределял между людьми, тянувшими к этому человеку руки. Тут Иосиф потерял сознание.