Зет

Он был сейчас в сравнительно тихой части города. Тут попадалось мало прохожих, мало машин, и, несмотря на обилие освещенных витрин, улица оставалась темной. Конечно, не настолько, чтобы включить фары. Среди царившей вокруг тишины трудно было представить, что творится в двух кварталах отсюда. Хотя Янгос ехал с такой скоростью, что многое ускользало от его внимания, он успел разглядеть парочку, которая шла, обнявшись, по тротуару, какую-то веселую компанию, глазевшую на витрину магазина Ламбропулоса, нескольких моряков с американского миноносца, бросившего якорь в порту, а у светофора, дожидаясь зеленого света, он видел мальчонку с пирамидой свежих салоникских бубликов на лотке. Он хотел купить один — у него даже слюнки потекли в предвкушении удовольствия, — но побоялся пропустить зеленый свет. Вблизи моря, затаившего сегодня свое дыхание, город жил, как обычно, спокойной вечерней жизнью.

Потом Янгос свернул налево и выехал на улицу Аристотеля. При резком повороте Вангос отлетел к другому борту грузовичка. Уверенный, что Янгос все равно его не услышит, он отругал вслух своего кума, тот, мол, нисколько с ним не считается. И затем, ухватившись обеими руками за борт, стал смотреть на белые стрелки, нарисованные на асфальте, которые, мелькая перед глазами, сливались вместе и напоминали ему торпеду подводной лодки; он видел в кино, как такая торпеда летит на флагманский корабль неприятеля.

Янгос поравнялся теперь с кофейней «Петух», перед которой избил сегодня женщину. Недалеко отсюда был клуб «Катакомба», где он сорвал объявление. На фоне зелени бульварчика, протянувшегося посередине улицы, щит, куда было прикреплено объявление, болтался, как скелет бумажного змея, зацепившегося за проволоку.

И тут же, повернув голову в другую сторону, как это делают на парадах, приветствуя представителей власти на трибуне, Янгос увидел сквозь пелену мрака стоянку грузовичков на улице императора Гераклия. Над ней, словно немое проклятие, возвышалась громада табачной фабрики. Лишь кинематограф «Электра» был освещен, но и его огни не могли рассеять нависшую над домами тьму. В такое позднее время на стоянке не было, конечно, ни одного грузовичка. Вокруг громоздились ящики, мешки с цементом, какой-то хлам — все то, что завтра станет полезным грузом для его приятелей. Улица, по которой он сейчас ехал, шла перпендикулярно к улице императора Гераклия, промелькнувшей перед ним, как молния, вдохновляя его на предстоящую операцию. Сегодняшний рейс и впредь обеспечит его работой.

Теперь мимо него пробегали каменные столбы многоэтажных зданий, выстроившихся по обе стороны улицы Аристотеля. Их своды при беглом взгляде сливались, образуя бесконечно однообразную стену. На перекрестке улиц Аристотеля и Гермеса он посмотрел налево и увидел вдалеке маленькие фигурки, которые напоминали перешедшие в наступление пешки на шахматной доске. Он смутно услышал голос, доносившийся из репродуктора, но слов не разобрал. Янгос мог бы и отсюда выехать на улицу Спандониса, но боялся, что кто-нибудь заметит его и потом выдаст. Поэтому, следуя указаниям Главнозавра, он направился к улице Эгнатия. Миновав канцелярию ЭДА, он попал в поток машин, но не сбавил скорости — ему было сейчас на все наплевать, кроме предстоящей операции.

Там, где сходятся улицы Аристотеля и Эгнатия, Янгос вытянул в сторону левую руку, и регулировщик со своего возвышения махнул ему, что путь открыт. Справа был участок асфалии, куда он заходил сегодня после происшествий у «Катакомбы». И, чуть не задев на ходу деревянный помост регулировщика, он снова взял влево, потом вправо и понесся по узким вымощенным плитами проулочкам рынка Капани, который знал как свои пять пальцев.

По тому, как подпрыгивал грузовичок, Вангос понял что они въехали в Капани.

Рынок был пуст. Огромные брезенты закрывали товар. Лишь кое-где горели фонари. В витрине мясной лавки были выставлены аппетитные свиные отбивные. Янгосу в нос ударили запахи маслин, оливкового масла, свежей клубники — сезон ее уже наступил, — помидоров, которые были ему пока что не по карману, — в июле, когда их цена упадет до трех драхм за килограмм, он сможет их поесть, — свежих огурцов, килограмм которых стоил столько же, сколько задняя нога говяжьей туши. Перейдя на вторую скорость и свернув несколько раз налево и направо, он увидел наконец магазин, где торговали дамскими сумочками, чемоданами и шляпами, — магазин, выходивший на маленькую улочку Спандониса. Он обогнул его и последние три-четыре метра, оставшиеся до площади, проехал с выключенным мотором. Несколько знакомых ему субъектов, как видно, давно уже ждали его; их лица выражали нетерпение. Янгос спрыгнул на землю и прикрыл номер своего грузовичка куском мешковины, который прихватил с собой специально для этого случая. Чтобы понадежней привязать тряпицу к дощечке, ему не хватило бечевки. Но, во всяком случае, номера не было видно.

— Ты запоздал, — проворчал ему один из субчиков.

— Нам пришлось повозиться с каким-то другим типом.