Жаботинский и Бен-Гурион

А Бен-Гурион во исполнение давней мечты стал кибуцником. Наконец-то он смог позволить себе жить в свое удовольствие. Его юношеская мечта — создание еврейского государства, мечта, ради которой он пожертвовал первой любовью, самой сильной в его жизни; поздно обзавелся семьей, которую видел не часто; записался в еврейский легион, мотался по странам и континентам; рассорился с друзьями и приобрел множество врагов — была достигнута. Он мог записать себе в актив, что под его руководством еврейское государство, созданное в мае 1948 года, вопреки пессимистическим прогнозам сумело себя защитить, а затем выкарабкаться из вороха финансовых и экономических проблем. Первые годы его премьерства были битвой за выживание. И он эту битву выиграл.

На этой мажорной ноте можно было бы подвести черту и удовлетворенно вздохнуть. Но, как оказалось, рано еще ставить точку.

С отъездом Бен-Гуриона в кибуц его эпоха не завершилась. Ему еще предстояло вернуться в большую политику, и хотя он этого никогда не говорил, в вопросах безопасности государства его позиция стала сближаться с позицией Жаботинского. Надежды на заключение скорого мира растаяли. Четверть века назад он резко критиковал Жаботинского за призывы отвечать на террор против мирного населения «акциями возмездия» такой же силы и направленности. Теперь же он склонялся к проведению активной политики.

«Грязное дело». Никогда не говори «никогда»

Лгут знаки Зодиака или не лгут — но Бен-Гурион и Шарет, два первых премьера Израиля, были полной противоположностью друг другу. Различие их характеров и политических линий предопределило необходимость скорого возвращения на пост главы государства и министра обороны лидера, способного противостоять внешним угрозам. Израиль, находившийся в состоянии необъявленной войны со своими соседями, нуждался в сильной руке.

Возвращению Бен-Гуриона предшествовало «Грязное дело» (позже его назвали второе «дело Лавона») и распри, в отсутствие авторитетного лидера раздиравшие правительство и руководство Рабочей партии. Министры, политики, военачальники, журналисты, депутаты Кнесета, недовольные слабохарактерностью Шарета, неспособного решительными действиями обуздать террор, развернувшийся в пограничных районах, зачастили в Сде-Бокер за советом и с жалобами, призывая Старика вернуться в большую политику.

Сложилась ситуация, когда по каждому пустяку партийная элита МАПАЙ мчалась за советом к Бен-Гуриону. В военных кругах сформировалась партия приверженцев твердого курса. Пинхас Лавон, министр обороны, Биньямин Джибли, начальник военной разведки, и Моше Даян, новый начальник Генерального штаба — выдвиженцы и сторонники Бен-Гуриона — не считались с мнением Шарета и зачастую в последний момент ставили его в известность о своих действиях.

Однако Бен-Гурион не намерен был возвращаться в политику и наотрез отказывался: «Я приехал в Сде-Бокер, чтобы здесь остаться». Он был упрям, и никто не в силах был его уговорить, когда он говорил «нет».

Ситуация в приграничных районах Израиля ухудшалась. Не прекращались проникновения террористических банд и периодические пограничные столкновения регулярных армий. Политическая нестабильность внутри Израиля и международное давление не позволяли правительству выработать твердую оборонную стратегию, но Бен-Гурион, наблюдая за этим со стороны, решительно отвечал визитерам: «Я не вернусь».

Несомненно, он знал писания Ветхозаветных мудрецов: «Никогда не говори никогда», и понимал, что жизненные обстоятельства подчас сильнее мирских желаний. Ведь сказано в книге Екклесиаста: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом, потому что Бог — на Небе, а ты — на Земле». Так вскоре и случилось: реальная жизнь подтвердила многовековую мудрость, заставив его принять решение, которого от него ждали.

Еще в бытность Бен-Гуриона главой правительства в соседних с Израилем странах сменились политические режимы. В июле 1952-го в Египте пала монархия. Короля Фаруха, придерживавшегося пробританской ориентации, выслали из страны. К власти пришло движение «Свободные офицеры», основанное летом 1949 года подполковником Гамалем Насером, провозгласившее Египет республикой. Новое правительство решило национализировать Суэцкий канал и выдворить из страны англичан.