Жан Баруа

«Аббату Жозье

священнику в Бюи-ла-Дам (Уаза)

26 декабря.

Дорогой друг!

Нотариус Мужен, по просьбе госпожи Баруа, напомнил мне, что, по условиям нашего соглашения, я вправе потребовать, чтобы дочь моя прожила год со мною, ибо через несколько недель ей исполняется восемнадцать лет. Я не хочу, чтобы мой ответ был передан через нотариуса; могу ли я надеяться, что Вы не откажетесь от роли посредника в этом деле?

Я буду Вам весьма признателен, если Вы поблагодарите госпожу Баруа за инициативу, которую она взяла на себя, и объясните ей в той форме, какую сочтете нужной, мотивы моего отказа.

Эти мотивы я изложу Вам с моей обычной искренностью.

Когда мы расстались, я сохранил за собой право вмешаться в определенный момент в воспитание дочери. Но обстоятельства сильно изменились. Как Вы знаете, в течение восемнадцати лет я не видел ни жены, ни ребенка. В сущности, я злоупотреблю своим правом, если стану претендовать на какую-нибудь роль в этой жизни, в которой до сих пор не занимал и никогда не буду занимать никакого места. Чтобы до конца выразить свое мнение, добавлю, что чувства, которые, без сомнения, моя дочь питает к незнакомому отцу, делают подобное сближение невозможным – не только для нее, но и для меня самого.

Вот почему нет никакой надобности менять что-либо в существующем положении, и я хочу просить Вас передать моей жене, что она свободна от всякого обязательства.

Примите уверения в моей благодарности и преданности.

Баруа».

Несколько дней спустя. Девять часов утра.

Баруа поздно встал и теперь не спеша заканчивает свой туалет.

Первое января: он свободен.

Паскаль приносит визитные карточки и письма.

Паскаль. Вы обедаете дома, сударь?

Баруа подходит к столу и перебирает корреспонденцию.

Баруа. Нет, нет… вечером вы свободны. (Нерешительно.)У вас, должно быть, семья, друзья?

Паскаль (невозмутимо).Нет, что вы. Если вас не будет дома, я пообедаю пораньше и пойду в кинематограф.

Баруа (останавливая его).Ну, тогда, Паскаль, приготовьте мне обед… Хорошо? Что хотите, к любому часу: я никуда не пойду. Глупо обедать в ресторане в такой день, как сегодня…

Он распечатывает несколько писем. Потом, заметив штемпель Бюи, не спеша разрывает конверт.

«Бюи-ла-Дам. 31 декабря.

Дорогой Жан!

Всегда готов, в память о прошлом, быть Вашим поверенным.

Я занялся Вашим поручением особенно ревностно, ибо любое другое решение показалось бы мне совершенно неправильным. Ваш отказ избавляет госпожу Баруа от новых испытаний, что справедливо: бедная женщина заслуживает этого своим самоотречением.

Однако я был бы не совсем честен по отношению к Вам, если бы скрыл, что это Мари заставила свою мать снестись с Вами через нотариуса Мужена. Вы видите, насколько дочерние чувства, какие Вы приписывали Мари, отличаются от тех, которые были внушены ей истинно христианским воспитанием.

Жму Вашу руку.

М. Л. Жозье, священник».