Жар костей не ломит (СИ)

Не хотелось этого признавать, но Василий Иванович был прав. Структура сновидений базировалась на его сознание, а я выступал на вспомогательных ролях, добавляя к основному блюду острых специй в виде парящей ведьмы или того же Щелкуна.

В игре Маяк-17 не существовало такого понятия, как главный джойстик, то бишь капсула. В связи с чем возникает вопрос: почему… Почему в кооперативном сне такое распределение существует, и почему под номером один выбран именно Василий Иванович? Связано ли это с секретными преднастройками оборудования или виной всему великий «рандом»? А может все дело в болезни уборщика, в пресловутом ПТСР? Возможно ли такое, что психика больного человека оказывает более активное влияние на окружающее пространство? Не зря же говорят, посади здорового человека в камеру с безумцем и через месяц получишь двух спятивших.

— Малой, ты о чем задумался? — голос Василия Ивановича прозвучал настороженно.

— Да так… — смутился я. Еще не хватало, чтобы напарник догадался о моих мыслях.

— Малой, после твоего «да так» к нам всякие твари начинают являться. Думай о чем-нибудь позитивном: о мороженом, к примеру, или о конфетах.

— Василий Иванович, я вам что, дите малое? Какое нахрен мороженое, вы еще про сахарную вату вспомните.

— Хорошо, раз уж такой взрослый, концентрируйся на мясе с пивом, но только не на фильмах ужасов.

Под подошвой ботинок вновь заскрипел рыжий песок саванны. Василий Иванович первым пересек подъездную площадку и остановился напротив двери с тремя позолоченными цифрами над глазком. Чуть наклонив корпус, замер… Сделал несколько шагов вперед и, прислонившись к стене, прислушался. Потом вдруг резко обернулся и зашипел:

— Малой, чего столбом замер? Бегом мне за спину.

Я и побежал, получив в награду новый нагоняй.

— Чего шумишь?!

— Вы же сами сказали бегом.

— Бегом — это значит быстро, а не топать, как слон.

Вот чего у Василия Ивановича было не отнять, так это умения допекать по малейшему поводу. Вечно ворчит, словно старый дед… Очень хотелось отпустить ответную шпильку, но я лишь плотнее стиснул зубы. Прижался к стене, и принялся наблюдать за стриженным затылком уборщика.

В голову вдруг пришла одна очень интересная мысль. Если сон компилирует уже ранее виденную реальность, то…

— Василий Иванович, а что вы делали в квартире у Дианы Ильязовны?

— Не твоего ума дело.

— Чай пили на кухне?

— Тихо ты, не шуми… Видишь, дверь приоткрыта?

Уборщик оказался прав. Я только сейчас заметил, что между полотном двери и косяком шла черная полоска зазора: совсем небольшая, величиной не толще мизинца. Сквозь неё и видно-то ничего не было, сплошная темень. Однако Василий Иванович продолжал сверлить щель взглядом, словно на что-то рассчитывал.

А ну как рука в кожаной перчатке вылетит из темноты и схватит за горло. Щелкун только на первый взгляд казался тяжелым и неповоротливым. Когда же дело доходило до рукопашной, он был крайне ловким. Интересно, зачем ему такая челюсть, с раскатанными до крайности губами. Он же все равно ею не пользуются: не грызет и не кусает, а как что, норовит схватить рукою за горло. Может это устрашающий элемент, вроде яркой окраски у животных в природе?

Я настолько погрузился в размышления, что даже не заметил, как Василий Иванович скрылся из виду. Быстрым движением открыл дверь и нырнул в проем, вдруг вспыхнувший ярким светом. От неожиданности я закрыл глаза и подался назад, вжимаясь спиною в перила. Но ничего страшного не произошло — обыкновенный свет из прихожей. Просто слишком яркий на фоне сумрака, царящего в подъезде.

— Малой…, - прошипели из квартиры голосом вечно недовольного Василия Ивановича.

Да иду я — иду. Перешагиваю через порог и оказываюсь внутри небольшой квартирки. Большое зеркало напротив, золотистый ламинат на полу, три коврика расположенных друг за другом. Три-то зачем?

Поднял голову и увидел светильник, выполненный в форме маяка. Именно он и служил основным источником света: ярко-белым, обжигающим сетчатку глаз. Вокруг каменного основания пенились нарисованные волны, на горизонте играла стая дельфинов: выпрыгнувшая из воды, да так и замершая на фоне закатного неба. Очень красиво нарисовано и главное — натурально. Чувствуется рука мастера: умелое сочетание трехмерного объекта с двумерным задником.

Обстановка в прихожей учительницы была ровно такой, какую и представлял: уютной и аккуратной. Диана Ильязовна собственным примером рушила стереотипы о женщинах-программистах. Выглядела всегда опрятной и ухоженной, так почему бы и квартире не быть таковой. Единственное что выбивалось из общей картины — столик, стоявший ровно по центру. Он мешался на проходе, и был явно не к месту, словно затеяли перестановку мебели и остановились на середине пути.

— Этого здесь не было, — Василий Иванович тоже заметил странный объект. Обошел стол стороной, заглянув в соседнюю комнату.

— Забавно, — долетело до ушей его бормотание.

И что такого забавного он обнаружил в квартире молодой училки? Не выдержав, я подошел следом и едва не присвистнул от удивления. Странная картина представилась глазам.