Жатва Дракона

В эти щекотливые времена, когда так много людей находилось на дежурстве, агент президента должен был быть осторожен в выборе с кем разговаривать. Ланни вернулся в Лондон и оттуда позвонил Рику, не назвав себя по имени, а сказал – "Бьенвеню". Он попросил Рика встретиться с ним в маленькой гостинице, где никто их не знал. Там они закрылись в комнате и рассказали друг другу о своих надеждах и страхах. Ланни не назвал Рузвельта, но мог сказать: "Я поговорил с моим боссом, и мне не разрешено вступать в вашу армию, я должен следить за умиротворителями и сообщать". Он добавил с кривой улыбкой: "Мне никогда не разрешают делать что-нибудь, что доставляет мне неудобство".

"Умиротворители доставят тебе неудобства ещё до того, как эта война закончится, так их и растак", – ответил англичанин.

Он был в состоянии острой озабоченности по поводу тяжелого положения своей страны. Отсутствия готовности, отсутствия осознания опасности, отсутствия боевого духа, а в некоторых случаях и прямой измены. Рик хотел полной замены людей, которые руководили внешней политикой Империи. Он назвал целый список их и дал им свои характеристики. Кто был кем, кто руководил войной с фашизмом! Ланни рассказал о том, что он слышал в замке Уикторп, и хромой бывший пилот, образно говоря, заломил руки. – "Видишь! Абсолютная гниль!"

Однако, в этих темных тучах они смогли найти светлую подкладку. Появился новый первый лорд Адмиралтейства. Вернее, вернулся старый первый лорд. "Винни боец", – признал Рик. И Ланни улыбнулся про себя, думая, каких странных союзников делает это бедствие. Уинстон Спенсер Черчилль был чистейшим империалистом Тори и тем, кто не считал нужным извиняться за свои убеждения. Ланни рассказал о своих разговорах с ним в бассейне у Максин Эллиот, где никто не скрывал свои ни тело, ни мысли. Пройдёт много времени, когда "Винни" снова будет сидеть на солнце Ривьеры, пряча свои пухлые формы в красный халат и свою лысую голову под мягкой соломенной шляпой. "Добрый старый Винни" останется в темном и дымном Лондоне, просыпая сигарный пепел на свой мундир и изучая настенные карты, на которых были отмечены позиция британских военных. Уже враг торпедировал один из его лучших боевых кораблей Royal Oak в Скапа Флоу, базе к северу от Шотландии, где обычно находился основной флот. Теперь флот переместился в место, которое мало кто знал, и о котором никто не рассказывал.

Начался постепенный измор нацистской военной мощи. Это был такой вид тихих и секретных боевых действий. Большую часть времени было ничего не видно или нельзя оценить, всё происходило очень медленно. Рик говорил о пяти годах, а может быть и о десяти. Во всех семи морях на немецкие суда будут охотиться, их будут захватывать или топить, пока, в конце концов, ничего не останется. Это похоже на хватку душителя, применяемую постепенно, уменьшая воздух и кровоснабжение жертвы и уменьшая её сопротивление. Будут охотиться на немецкие подводные лодки, на корабли, которые подвозят им топливо, на немецкие рейдеры, которые старались нарушить британскую торговлю. Сообщили, что прямо сейчас крейсер работает у побережья Африки. Через несколько недель у берегов Уругвая. Этот Admiral Graf Spee найдёт свое место успокоения на морском дне.

XIII

Альфред Помрой-Нилсон, внук и тезка баронета, вступил в Королевские военно-воздушные силы. Он был опытным пилотом и обладал тем, чем могли похвастаться только немногие англичане, опытом реальных боевых действиях. Военные всех "капиталистических" правительств смотрели искоса на людей, оказывавшим помощь испанскому народному правительству. Альфи мог рассказать трагикомическую историю о своих попытках участвовать в защите своей родной земли. Он встретился со своим старым другом Ланни Бэддом так же, как и его отец, потому что он был одним из тех, кому был доверен секрет Ланни. Он считал, что обязан своей жизнью за помощь, которую Ланни оказал ему в Испании, и, хотя и не говорил об этом. Он мечтал отдать этот долг.