Жатва Дракона

– Я не знаю, как долго такие письма проходят через цензуру, я мог только попробовать. Вот новости, которые у меня есть сейчас. Германия собирается захватить Норвегию в течение следующей недели или десяти дней.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Я не могу даже намекнуть, как я это получил, но это с самого верху. Корабли собраны и загружены, а те, которые идут на север, могут быть уже в пути. Это будет внезапное нападение, и все порты будут захвачены. Считается, что норвежцы будут спать. Вы можете найти какой-либо способ предупредить их?

– Я могу поехать в Лондон и попытаться. Беда в том, что военные не обращают внимания на предупреждения из неизвестных источников. Вы вряд ли представляете, сколько диких слухов ходит в Великобритании и во Франции. Я сам слышал десятки, и все из самых надёжных источников.

– Я знаю, как это было в Испании. Сделайте все, что в ваших силах, но, конечно, не ставя под угрозу своё положение. Я буду здесь, пока не напишу снова, меня здесь считают студентом, работающим в библиотеке.

– Вам нужны деньги?

– Я могу использовать кое-что, но не слишком много.

– Я привез остальные ваши деньги, половину в долларах, а остальные в швейцарских франках. Если это слишком много, я могу взять их обратно,

– Я могу использовать их сейчас. Вы понимаете, я хотел бы рассказать вам, что я делаю, но это противоречит правилам.

– Скорее всего, не говорите мне ничего, кроме того, что вы хотите, чтобы я озвучил. Что хотят нацисты от нападения на Норвегию?

– Защитить свой коридор до Нарвика и иметь базы подводных лодок во фьордах для нападения на британскую морскую торговлю.

– Они получат там ещё одну войну и упорную.

– Они думают иначе. Они рассчитывают на внезапность и беспомощность гражданских лиц перед лицом современного оружия в руках страшных и недобросовестных людей.

– И что дальше?

– Бросок через Голландию и Бельгию, старый план Шлиффена, но на этот раз они не допустят ошибок, которые сделал фон Клюк.

– Вы верите, что они могут сломать линию Мажино?

– Я знаю, что они верят в это, и я знаю, что они разрабатывают новое оружие и тренируют команды людей для выполнения точных и научно обоснованных задач. Если французская разведка не вскроет их планы, то им будет плохо.

– Я очень сомневаюсь, что они что-то делают, они находятся в шоковом состоянии духа.

– Они собираются заключить мир?

– Я не думаю, что они собираются сделать что-то определенное, они будут только ссориться между собой, пока не наступит Der Tag.

– И англичане?

– Они будут сражаться, когда им придется, и они, конечно же, не пойдут на мир. Правительство, которое это попробует, будет сброшено.

– А Америка?

– Не рассчитывайте, что моя страна будет делать что-нибудь, кроме торговли. Для того, чтобы помочь нам, должна произойти революция в общественном настроении.

– Даже если нацисты возьмут Париж?

– Это ещё далеко, мой друг. В какой-то момент американцы испугаются и начнут помогать, но никто не может догадаться, когда это произойдёт.

"Скажите им", – сказал подпольщик. – "Если они этого не сделают, Европа будет принадлежать нацистам".

"Я сделаю все, что смогу", – ответил Ланни. – "Завтра я возобновлю мое знакомство с герром Фрёдером, коллекционером старых мастеров здесь. Это небольшой городок, и слух скоро распространится, и я буду искать картины, и все будут мне рады. Я уеду вечерним поездом в Париж и сделаю, что смогу там, а затем улечу в Лондон. Вы понимаете, я больше не могу писать письма из одной страны в другую из-за цензуры".

– Я понимаю, что это похоже, как идти против ветра, но мы должны делать все возможное.

XIV

Ланни разгрузил один карман за другим в руки своего друга. Они боялись привлечь внимание к себе, стоя слишком долго, даже в тени деревьев. Монк сказал: "Удачи". Затем, как запоздалая мысль: "А как насчет нашего друга Лорел Крестон?" Теперь была очередь Ланни подчиниться "правилам". Он, конечно же, не должен говорить, что помог непокорной писательнице бежать из Германии, или что она была гостем в доме его матери. Он никогда не лгал, когда это было возможно, поэтому он ответил осторожно: "Последнее, что я услышал от нее, она собиралась уехать в Нью-Йорк". Затем он добавил: "А как насчет вашей семьи?"

– Я сказал им переехать в юго-западную Францию, где они должны быть в безопасности, по крайней мере, на некоторое время. Конечно, их могут интернировать, у меня нет связи с ними.

– Хотел бы я помочь вам, товарищ, но вы знаете, как это.

– Я точно знаю, как это происходит. Дело на первом месте. Дело - это все. Если мы проиграем, в Европе не будет места, где мы с вами можем скрыться, и за очень короткое время в мире не будет такого места.

"Я согласен с вами", – сказал Ланни. Он подумал, а потом продолжил: "Будет ли шанс узнать, когда вермахт планирует выступить против Франции?"

– Есть очень хороший шанс.

– Хорошо, есть французский художник военных сцен, Мейссонье. Когда вы точно узнаете, когда это произойдёт, напишите мне, что у вас есть одна из его работ. Можно сказать, что у вас есть право выбора, неделя или месяц, или какое бы то ни было время.