Жатва Дракона

Вторжение началось с шести портов. Немецкие торговые суда вошли, предположительно пустыми, но на самом деле загруженными нацистскими войсками и оружием. Раньше туда были отправлены шпионы и секретные агенты, и все было спланировано с истинным немецким Gründlichkeit. У них были карты всех проходов и минных полей. Они знали, где находятся арсеналы, аэропорты, нефтехранилища, телефонные станции, радиостанции. Многие из военнослужащих говорили по-норвежски потому, что во время последней войны сердечные норвежцы приняли тысячи детей-беженцев, взяли их в свои дома и рассматривали их как членов семьи. Теперь они вернулись в роли воров и убийц.

Все шло точно по графику. Войска высадились с кораблей и захватили стратегические места, в то время как немецкие военные корабли вошли во фьорды, уничтожив любые суда или укрепления, пытавшиеся сопротивляться. В Трондхейме военные корабли окружили себя флотом из небольших норвежских судов, так что форты не решались открыть по ним огонь. Несколько немецких кораблей было потоплено в большом фьорде в Осло, но войска высадились на берег, под беспомощными и недоверчивыми взглядами населения. Поскольку норвежское правительство отказалось уступить захватчикам, начались боевые действия, и небольшая норвежская армия отступила на север и на восток.

Эти подробности Ланни собирал час за часом, день за днем. Трудно было думать ни о чем другом, или найти любого, кто хотел бы говорить о чем-нибудь ещё. Что будет делать британский флот? Ланни был среди людей, которые могли бы дать ответ. Флот уже был в море, потому что в норвежских водах уже закладывались мины. Он ищет немецкий флот и начал действовать. Но там штормило, и внезапно появлялся туман, и чтобы найти там что-нибудь было делом случая. Немцы были бы готовы рискнуть своим флотом и, возможно, пожертвовать им, чтобы захватить Норвегию и удерживать ее. Будет ли британский флот входить в Скагеррак, и каковы были бы его шансы против немецких подводных лодок в этих узких водах?

Такие вопросы обсуждались семьей и гостями в замке Уикторп в течение следующего уик-энда. Кто-то не отходил от радио и время от времени увеличивал громкость, чтобы другие могли слышать. Никогда со времен Первой мировой войны не было так много происшествий, которые следовали одно над другим. Например, боевые действия в Нарвике, в этом далеком северном фьорде, в который заходила яхта Бесси Бэдд, и где можно слышать день и ночь грохот железной руды, ссыпающейся из железнодорожных вагонов на корабли. Сюда прибыла немецкая экспедиция, суда снабжения, охраняемые полдюжиной самых последних и крупнейших эсминцев. Пять небольших британских эсминцев ворвались туда во время снежного шторма, едва не наскочив на черные скалы на берегу, затопили корабли снабжения и один из вражеских эсминцев и подожгли два других. Один британский эсминец был потоплен, и один из них выбросился на берег. Третий, повреждённый, сумел уйти с двумя другими.

Через несколько дней во фьорд пришли девять британских эсминцев с линкором Warspite и уничтожили семь немецких эсминцев. Это были подвиги в старой традиции Дрейка и могущественного Нельсона. Но, увы, они не могли ослабить силы противника в стране, которую они захватили. Немцы вцепились в неё, и флоты самолетов снабжали их всем необходимым. Чтобы выбить их оттуда, потребуется настоящая война. И разве Британия могла выделить на это корабли, людей и оружие?

IX

Время от времени Ланни приезжал в Лондон. Люди там поняли, что сейчас идёт настоящая война. Можно видеть, как они носили противогазы, о которых они забыли зимой. Ланни проводил свое время на обедах, чаепитиях и ужинах в городских домах и клубах, где мог встретить британцев, которые знали, что их страна делает и планирует.

Он позволил своей роли искусствоведа уйти на второй план и стал сыном великого изготовителя самолетов, положение, как он обнаружил, теперь социально более значимое в Англии. Такой человек мог сидеть впереди королей, он мог вещать, как папа с амвона, он мог произнести такую самую оскорбительную фразу: "Я же говорил вам об этом!" И никто не обиделся бы.

Марджи вернулась с Ривьеры, а Ланни провел с ней выходные. Любопытное явление, как менялись люди. В доме Блюграсс были горячие умиротворители, а теперь их не стало. У пасынка Маржи, нового лорда Эвершама-Уотсона, была сестра, которая вышла замуж за польского землевладельца, теперь беженца, и ее ужасные истории превратили это место в сплоченный пункт для германофобов. Сама Маржи, вдова, ненавидела все войны и военных, но она молчала, и с её мнением не считались. Ланни, пришедший из того места, где большинство людей защищало доброго старого Невилла и считало его очень обиженным государственным деятелем, вдруг оказался в том месте, где все пели хвалу доброму старому Уинстону, Первому лорду Адмиралтейства и девятому прямому потомку герцога Мальборо. Ланни не принял ни одну из сторон, но внимательно слушал, и когда он вернулся в Лондон, то отправил еще один отчет в адрес американского посла.