Жажда

Сколько жизней успела я прожить с того момента, когда на морском берегу люди превратились в стадо зверей и принялись убивать друг друга? Я привыкла к тому, что вокруг меня все может измениться в одно мгновение, но с того дня, когда иссякли источники воды, каждое из этих мгновений несет в себе угрозу. Я теперь живу совсем не так, как жила вчера, и пустота, которая привыкла издеваться надо мной, превратилась в движущуюся цель, отчего я окончательно утратила ощущение пространства и цели.

Но теперь мне не до этого. Все, что я хочу, – это долгий и прочувствованный глоток воды. Пусть вода будет тепловатой. Главное, чтобы она была водой.

Наша компания случайно сошедшихся вместе бойцов за выживание стоит снаружи убежища семьи Макрекен, а Келтон делает из простой процедуры открытия двери настоящее представление.

– Добро пожаловать в замок Макрекенов!

– Ну, пускай нас, в конце-то концов! – просит Гарретт.

Наконец Келтон поворачивает ключ и широко открывает дверь.

Ничего себе замок! Не убежище, а убожество! Внутри царит хаос. На полу – банки, повсюду разбросана одежда. Пустые коробки из-под крупы валяются на боку. Само помещение крохотное, но кажется еще более крохотным из-за мусора, которым оно завалено. Ощущение такое, что все это натворил медведь, пробравшийся внутрь через замочную скважину.

– Что за черт? – недоумевает Келтон. – Мы же оставили все в полном порядке.

– И когда вы были здесь в последний раз? – спрашивает Генри, изучающий ложку с прилипшими к ней потеками арахисового масла.

– Может быть, год назад? – отвечает Келтон, но звучит это скорее как вопрос, а не ответ.

Похоже, я – единственная, у кого достает смелости озвучить очевидное:

– Похоже, сюда кто-то вломился.

Но Келтон качает головой:

– Никаких следов взлома. Замок не вскрывали. Он в порядке.

– А мне кажется, вскрывали, – не соглашается Гарретт.

– Согласен, – кивает Келтон. – Но не так, как это делают грабители.

Он принимается исследовать убежище и открывает дверь в спальню. Там – две кровати. Одна из них в беспорядке, другая – прибрана. На полу – комиксы.

Похоже, Келтон сейчас выскочит из кожи.

– Нет! – почти кричит он. – Нет! Не может быть!

Он бросается назад, едва не отбрасывая нас к стенам, и распахивает двери шкафов. Шкафы почти пусты.

– Не может быть! Нет! – стонет Келтон.

Он падает на колени, открывает люк погреба и прыгает вниз. Келтон в панике, и я делаю все, чтобы эта паника не захватила и меня. Он мечется по погребу. Я слышу, как грохочет какая-то пластиковая посуда. Наконец Келтон выбрасывает наверх две пластиковые канистры. Я заглядываю вниз – их там горы. Но они все пусты. Все!

– Если это не взлом, то что здесь случилось? – спрашиваю я.

– Случился здесь мой брат, – отвечает Келтон с таким отчаянием в голосе, что я отворачиваюсь. – Так вот где Брэди жил все это время! Мы знали, что он потерял работу и исчез. Никто из его приятелей не знал, где он. Мы думали, что он живет у своей девушки. Нам и в голову не приходило, что он может заявиться сюда. Он знал, что здесь есть и еда, и вода – на несколько месяцев.

Не «есть», а «была». И разница между двумя этими словоформами – как разница между жизнью и смертью.

32) Алисса

«Это не конец света, – говорю я себе. – Это просто непредвиденное затруднение». И теперь я благодарна Генри за то, что он был так непреклонен в отношении того ящика с «Аква Витой», что остался у нас в машине. Чтобы спасти обезвоженный штат, мобилизованы огромные силы, и скоро потребности в воде будут наконец удовлетворены. Наша «Аква Вита» поможет нам продержаться это недолгое время. Многие люди – их, действительно, будет много – столько не продержатся, но нас среди этих людей не будет. И все – благодаря Генри. Он страшно хотел стать героем. И вот он стал им!

Келтон продолжает рыскать по всем углам и полкам. В поисках хотя бы капли воды он осматривает каждую канистру, но все они открыты, и даже если там и была какая-то влага, она давно испарилась.

– Неужели это Брэди? – продолжает стенать Келтон. – Он же знает, что это за запасы.

– Знал, – поправляет его Жаки, и я бью ее в плечо. Жаки свирепо смотрит на меня, и я возвращаю ей взгляд.

Неужто она забыла, сколь ужасной была смерть Брэди? Или она настолько очерствела душой, что ей все равно?

Жаки поворачивается к кухонному шкафу и принимается выбрасывать оттуда пластиковые стаканы с сухой лапшой «Топ Рамен».

– Неплохо! – говорит она. – По крайней мере, у нас вдоволь лапши с ароматом курицы. Нужно только плеснуть кипятку – и все о’кей!

Келтон стонет.

Я поворачиваюсь к Генри, который все это время держится необычайно спокойно. Он улыбается мне слабой улыбкой, выдающей боль и нерешительность, и я решаю избавить его от необходимости принимать решение.

– Немного алкалиновой, настоянной на ягодах годжи минеральной воды нам сейчас не повредит, верно? – говорю я.

– Что верно, то верно, – отзывается Генри с непонятным мне смешком.

– Келтон, прекращай! – кричит в глубины погреба Жаки. – Ты же видишь, в убежище пусто. Возвращаемся к грузовику.