К р ю к о в (Щербакову)
. Ты что, Борис?!Л о с е в а (Щербакову)
. Спасибо, Боря… но я не уйду отсюда.Щ е р б а к о в (мягко)
. Тебе будет лучше, если…Л о с е в а. Я не хочу, чтоб мне было лучше… (Ушла в кафе, села за столик.)
Щ е р б а к о в (Гаврилову)
. Тогда нам понадобится ваша помощь. Марк Львович вам объяснит, что должна была делать Лосева. А утром, на установке, я вам все покажу. Это не очень сложно.Г а в р и л о в (усмехнулся)
. Я понимаю. Можете на меня рассчитывать. (Гордину.) Только я хочу раньше узнать у Павла…Г о р д и н. Да, пойдем.
Гордин и Гаврилов ушли наверх.
Пауза.
К р ю к о в (Щербакову)
. Что мне с собой делать, Боря?!Щ е р б а к о в (жестко)
. Ты и на одних угрызениях совести далеко пойдешь. (Подошел к Лосевой; не сразу.) Ты держишься молодцом.Л о с е в а (упрямо)
. У него очень крепкое здоровье…Щ е р б а к о в. Да.
Л о с е в а. Ты не веришь!..
Щ е р б а к о в. Верю.
Л о с е в а. Неправда! Не веришь! Ты ревнуешь меня к нему, это гадко!
Щ е р б а к о в (усмехнулся)
. Или наоборот… его к тебе…Л о с е в а (неожиданно)
. Я спрашиваю себя, за что же он — меня?! Что ему во мне?! Он!.. — такой умный, большой, счастливый, зачем ему еще я?!Щ е р б а к о в (тихо)
. Спросила бы у меня… Я-то — знаю.Л о с е в а (не услышала его)
. …его так много, так в нем всего много и цельно, что он весь — в себе, в своих мыслях, работе… он мог не видеть, что — весна, солнце… или что — воскресенье и можно обо всем забыть, все с себя стряхнуть… и когда я говорила ему: гляди — весна, солнце, праздник и все вокруг улыбаются! — он смотрел на меня, как на ребенка. Будто он от меня и ото всего — за стеной, и там, за его стеной, — только мысли, только дело и заботы… я боялась его такого, терялась, глупела при нем, как последняя дурочка… и, бывало, так его ненавидела, так он был мне далек!.. Но я все твердила и твердила — смотри, вот солнце, вот весна, вот девочка побежала с прыгалкой, красный бант в косичке… вот береза, она белая в коричневых капушках, а если содрать верхнюю кору — под ней другая, зеленая и тоже в легких капушках, а под ней — еще зеленее кора, тонкая и нежная, это только кажется, что береза белая, внутри у нее зеленая душа, — смотри, смотри!.. Да увидь ты, увидь наконец, как все ясно и легко вокруг, увидь же, пожалуйста! И стряхни, стряхни с себя все пасмурное и скучное, поедем за город, в Кусково или в Архангельское, или просто посидим на скамеечке на Патриарших прудах, там лебеди живут в домике на воде… Куда хочешь, только увидь все это и не уходи за свою стену!.. Господи, как нелегко мне с ним было, как невмоготу подчас!.. Но он все-таки увидел и научился радоваться самому пустячку, самой малости… И мне больше ничего от него не нужно было, только бы не хмурился. Не нанизывал бы вечно дела на ниточку… только бы ему легко и просто!.. Если бы ты знал, как не сразу он этому научился и как радовался, что научился!..
Сверху спустилась в вестибюль Г а л о ч к а.
Крюков бросился к ней.
К р ю к о в (как утопающий — за соломинку)
. Галочка!..Г а л о ч к а (ликующе)
. Знаете, мне сестра только что сказала, что моя кровь — подходит!К р ю к о в. Вы этому так радуетесь, словно…
Г а л о ч к а. Славик!.. Я столько книжек начиталась, столько фильмов насмотрелась и сама лекции читала, читала — подвиг, самоотверженность, самоотречение и всякое такое, но для меня все это было — слова! Одни слова, понимаете?! — я-то сама жила совсем иначе! Мне же никогда не приходилось попадать в такие обстоятельства, чтобы главное во мне, человеческое могло хоть как-то проявиться! Я даже не знала про себя — а если случится, смогу ли?! И — вот!.. Конечно же — чепуха, ничего особенного, немножко своей крови дать! — но ведь и на этом можно себя испытать, верно, Славик?!
К р ю к о в (очень искренне)
. А моя — не подошла?.. Нечего и спрашивать! Мне никогда не везло, всегда кто-то за меня успевал все сделать!..Г а л о ч к а (так же возбужденно)
. Знаете что, Славик! Только не подумайте, что я… в общем, если ваша кровь тоже подходит… если для вас это тоже так важно… отдайте свою.К р ю к о в. Галочка… а ведь я вас люблю… Вам это не очень противно?..