Жажда Веры

— Твои друзья тебя как-нибудь называют? — не отставала Вера. — Или… те, кто вывел тебя в лаборатории?

При последнем слове лицо вампира исказилось от ужаса, и он зажмурился.

— Бара-вара-бара-вара-бара-вара, — начал он с низких, вибрирующих нот, а закончил почти визгом — но только тихим, едва ли вполголоса.

— Ты из этих? Из вторичек? — продолжила расспросы Вера. — Эти места знаешь? Где лучше прятаться?

Вампир сел на корточки, свесив с колен безвольные худые руки, и принялся покачиваться взад-вперед. В такой неустойчивой позе, пни его кто под зад — он ткнулся бы носом в прибрежный ил и песок. Но у Веры не было желания пинать хоть кого-то, кроме, быть может, егеря Деметрия Санди, который был вне досягаемости и даже вряд ли подозревал о том, что она не уехала.

— Бара, — Вера осторожно коснулась плеча лабораторного вампира. — Тебя можно звать Бара?

Он посмотрел на нее почти осмысленным взглядом. Вера различила красные белки глаз, ярко-голубую радужку.

— Светает, — одними губами произнесла девушка.

Вампир тут же посмотрел на небо.

— У нас теперь не так уж много времени, — сказала она. — Надо переправиться через реку и спрятаться там.

Она указала на другой берег. Теперь все виднелось гораздо яснее, но, вернее всего, не из-за близящегося рассвета, а потому, что неизвестный препарат в ее крови постепенно переставал действовать.

— Нет плыть, нет плыть, — забеспокоился вампир.

Тут послышался шорох, и Вера, зажав рот, упала в реденькую траву, увлекая за собой Бару. Тот замер, прижавшись к ее боку. Он не дышал. Совсем не дышал! Тут Вера позавидовала лабораторному. Его сердце не колотилось в груди так болезненно, как у нее, он не дышал, не мог чихнуть или кашлянуть и выдать себя.

Шаги приближались — слишком неуверенные для охотника.

— Ве-е-е, — вдруг заныл почти над самым над ухом высокий голос, и девушка дернулась.

Однако Бара уже привстал на локтях и радостно, хоть и очень тихо, откликнулся:

— Бара-вара-бара-вара-бара-вара!

— Лее… Веее, — уже увереннее и ближе.

Еще одна лабораторная тварь — на этот раз он выглядел совсем ребенком, точнее, подростком. Лет, может, четырнадцати, и совершенно непонятного пола.

— Это еще одна вторичка? — спросила у Бары Вера.

— Новички редко убежать, — поведал ей тот шепотом. — Редкость. Вторичка.

— Лее, ты умеешь плавать? — спросила Вера. — Смотри, если перебраться на тот берег — можно спрятаться. И от охотников, и от солнца.

Лее — Вера решила, что будет звать второго вампира так, — лег рядом с ними и отчаянно замотал головой.

— Не надо. Ве! Ве! Ле! — заговорил он горячо, но, к сожалению, не очень понятно.

Но Вере показалось, что это все-таки девушка — по голосу и по более тонким, чем у Бары, чертам лица.

— Лее не плыть.

— Там убьют, — добавил Бара.

И, словно в ответ на его слова, с того берега вдруг донеслись два хлопка. Над рекой сейчас было тихо и чуть туманно, и выстрелы послышались хоть и негромко, но очень резко и отчетливо. Лее зарылась лицом в песок и траву и заныла на одной тоненькой ноте, а Бара пополз к лесу.

— Вы боитесь лучей солнца? — наконец-то догадалась Вера, следуя за ним.

Как она не поняла сразу? Если они как низшие — то солнце для них смертельно. За несколько минут сгорят дотла. А солнце уже поднималось — вот-вот его лучи прорежут густой сливочный туман над лесом! Сама Вера могла продержаться под солнцем достаточно долго, но потом пришлось бы регенерировать. Она погибла бы разве что в том случае, если б ее привязали раздетой под солнцем на весь день… Да и то, Вера слыхала, что некоторые выживали и с наступлением темноты даже регенерировали. При условии, что вампир напьется крови, он восстанавливался после такого за несколько часов! Но при ясном свете ловить вампира куда легче: люди ведь дневные существа. К тому же у девушки, выйди она в таком виде к людям, не получится затеряться в толпе. Значит, оставалось только залечь где-нибудь в лесу, надеясь, что охотники уйдут дальше следом за другими жертвами. Тут Вера начала жалеть, что так и не поняла, сколько их — и охотников, и жертв.

В лесу было гораздо темнее, чем на берегу. И почему-то душно. Здесь Лее и Бара немного оживились и потянули Веру за собой в таком темпе, что ни одному человеку не выдержать. Даже Вере было тяжело. Проклятая слабость вернулась, принеся за собой уже ставшие привычными дрожь в руках и ногах, заложенность в носу и ушах, муть во взгляде. Девушка спотыкалась о корни деревьев, путалась в колючей траве, но послушно шла, иногда поддерживаемая с двух сторон своими новыми товарищами.

— Зачем? — спросила она во время короткого привала.

Они остановились на опушке, боясь выглянуть под утреннее солнце, сторонясь каждого лучика, и их непонятный звериный язык звучал первобытно и пугающе.

— Зачем? Почему вы тащите меня, хотя могли бы бросить?

Бара обернулся к Вере. Судя по его виду, у него просто не было слов для ответа. Выглядели они с Лее очень смущенными — но ничего сказать не могли. Только чуть позже Бара показал вперед.

— Внизу. Укрытие. Но нет бежать: солнце.